Младшая сестра

— Мы на теляток хотим поглядеть.

Дядя Василий ещё долго был занят своим делом, а потом кнутовищем указал в сторону леса:

— Телята — с того края березняка. У них свой загон. У коров — свой, а у телят — свой.

* * *

В подлеске, куда указал пастух, Юля и Варя разыскали телячьи домики. А домики такие: с крышами и кормушками. У телят даже своя кухня. Девочки пришли в тот час, когда одна из телятниц, тётя Даша, подогревала им пойло. И так-то жара невыносимая, а она стоит у плиты и не уходит, только фартуком утирает с лица пот.

— Что это за девочки к нам сюда забрели? Не из леса ли какие заблудшие? — спросила тётя Даша.

— Нет. Мы на телят пришли посмотреть, — ответила Юля.

— Мы им травы нащиплем, — сказала Варя.

Но телятам травы не нужно. Они уже нагулялись, и теперь тех, которые поменьше, поили молоком, а остальных — простоквашей. Тётя Даша утирала им мордочки, а они смешно отфыркивались.

— Спать, спать! Ступайте в свои хлевы! — прогоняла их тётя Даша. — А то солнце вас доймёт. Слепни закусают…

Юля и Варя гладили телят, чесали под горлом то у одного малыша, то у другого. Все они уродились в своих мамок: сами чёрные, а мордашки белые. А название у каждого своё: Стрекоза, Сорванец, Задира…

Девочки, не теряя времени, заглянули и в хлевы. Полы там были деревянные, стены и потолки побелены. На столбике висел градусник.

— Гляди-ка, Варя, на полу сор. Давай уберём! — предложила Юля.

— Давай! — согласилась Варя.

Тут же, в подлеске, они наломали берёзовых сучьев, на скорую руку связали, и получилась метёлка. В углу хлева нашли скребок. Юля взялась за метлу, а Варя — за скребок. На ум пришла им забавная песенка:

Подметаем и скребём —
Удаляем мусор!
Уберёмся и придём:
— Кому ещё нужны?..

Тётя Даша заглянула в хлев и диву далась: как у девочек всё ладно получается! Сразу они увидели, где плохо-то — половицы продрали добела.

— Почаще бы вы здесь бывали! — сказала телятница.

— А чего делать?

— Найдутся дела. С вами веселее.

— Придём, — ответили Юля и Варя вместе.

* * *

Тишина, даже не слышно птиц.

Разомлев от жары, девочки еле бредут. Говорить им ни о чём не хочется. В ушах так и звенят кузнечики. А солнце палит и палит, нет от него спасения. Ветерка бы, да где же его взять! Посидеть бы в тени, да нельзя: как бы не стала их искать Юлина мама.

Варя шла, шла и тут же прилегла на мягкую траву. Раскидала руки:

— Я попить хочу.

— Давай нарвём щавелю и поедим — пить не захочется.

— Давай.

А когда Варя сорвала высокие столбцы щавеля и, морщась, разжевала, Юля засмеялась:

— Что ты, выплюнь! Это конский щавель, он невкусный.

Тут они нашли несколько матрёнок, сочных, душистых, и с аппетитом съели.

— Давай клевер сосать — там мёд! — предложила Юля.

— Давай! — Варя была всему рада.

Сорвали клеверные головки и, выщипывая лепестки, сосали. Но мёду в них было так мало, что девочки едва ощущали его вкус.

— Мёд весь собрали пчёлы и шмели! — с досадой сказала Варя.

Юля сорвала пышный одуванчик, а когда Варя подошла к ней, она подула, и в руке у неё осталась одна лишь плешивая головка от цветка.

Варя опять присела было на траву. Но Юля сказала:

— Выйдет кто-нибудь ещё из леса…

И трусливая Варя поверила ей. Пошли они попроворнее. Юля впереди, а Варя за ней.

Доярки, закончив дойку, парное молоко в бидонах спускали в погреб, на лёд, а со льда брали бидоны с утренним удоем и ставили их на широкую телегу.

— Вот они, наши девочки-то! Угостите их холодным молочком, — сказала одна из доярок.

Юлина мама стояла на дне погреба, принимала бидоны и размещала их. Ей передали большую кружку:

— Налей-ка им молочка, да пополнее. Замучились они…

Юля попила из кружки холодного молока, дала Варе. Варя попила, отдышалась, ещё попила и отдала Юле. А Юля пила, пила и опять передала кружку Варе.

— Ещё, — еле отдышавшись, попросила Варя.

Налили ещё кружку, до самых краёв. Молоко вкусное, прохладное, только в жару такое молоко и пить. Сразу вся усталость прошла. Опять захотелось бегать, собирать цветы и плести венки.

— Ну, а теперь к дому! — сказала Юлина мама.

Подвода, нагружённая бидонами, пошла к переправе. Пастух, намотав кнут на плечо, как обруч, провожал их. Провожал и Трезор, виляя хвостом.

Доярки пошли следом за телегой, покрыв головы косынками. Юлина мама пыталась было запеть какую-то песню, но ей никто не подтянул. То ли дело утром или вечером, а в полдень не до песен — все изнемогали от жары.

В такую жару и на переправе никого не оказалось. Дядя Куприян и паренёк-моторист тоже скрылись в землянке, вырытой в крутолобье горы.

Как подошли к реке, женщины одна за другой бросились в воду. Из воды уже весело кричали:

— Подавай, Куприян, да не очень торопись!..

Дядя Куприян, босой, с высоко подсученными штанами, погнал паром порожняком, а доярки в это время весело и беззаботно купались.

Раздевшись, вошли в воду и девочки. Юля умела уже плавать: хотя и не очень-то уверенно, но держалась на воде. А Варя только училась. Не будь она такая трусиха, давно бы плавала, как Юля.

— Давай я тебя заведу где поглубже, — предложила Юля.