Младенец на экспорт

Мои мечты были прерваны — джип скатился к придорожному столбику и притомленно притулился к нему, мол, все, япона мать, заездили в трандец! Кавалькада между тем победно уходила к горизонту. Появилось желание шандарахнуть из гранатомета, чтобы сбить спесь и взъерошить капиталистическую душонку, да лучше не надо. А то еще нечаянно угодишь в улетающую на запад металлическую посудину с крылышками, будут неприятности. У путешественников. Нехай летят — познают мир во всем его чудовищном, паразитарном (ау, чупчапчи!) многообразии.

Я притормозил автостарушку — и в нее, как дикие руоповцы, влезли мои боевые товарищи. Со всякими крепкими словцами по поводу автомобилестроения в некоторых странах Востока. И мы помчались в страну восходящего блатного шарика. Во всяком случае, в ту сторону.

Нагнав кавалькаду у Кольцевой, мы затерялись среди таких же. замызганных легковушек. Теперь можно было и поботать. С хозяином жизни, но и ее гостем. (Все мы гости в этой жизни, это аксиома.)

Первым говорил наш посредник. Он был напряжен, будто подхватил легкий сифон на Гудзоне. Нужно ведь знать, в какую дуду нырять, это факт. Затем трубка космической связи была передана непосредственному виновнику всей нашей забавы. И мы с ним поговорили, как звезда с звездою говорит. Я имею в виду те звезды, которые на ночном небосклоне мерцают и указывают путь блуждающим по пескам Гоби и Сахары туристам из холодной Rashia.

Мой собеседник поинтересовался, какие гарантии, что он получит основу основ. Я ответил, что гарантия — сидящий с ним зек-генерал, мы с ним съели пуд соли у Хозяина, а соль иногда бывает крепче стали. Я веду чистую игру: мне нужен алмазный булыжник как память. Ему же нужна эксклюзивная, тьфу, видеозапись. Пожалуйста, он ее получит. Где и когда? — последовал вполне закономерный вопрос. Я ответил: завтра ждите звоночек. В полдень. И на этом беседа прекратилась. Все спутники ушли обслуживать другое полушарие планеты. (Шутка.)

Что я хочу сказать? Дорожное толковище мне понравилось. Чувствуется профессиональная хватка. Все конкретно и четко, как в застенках районного отделения милиции. Даже странно, что такая хитрая и энергичная шмасть угодила в дровосеки. Наверное, заигралась в демократию. С чьей-то высокопоставленной жопой. Выбивала кредиты, чай? Из-под зада. Под маленькие проценты. У каждого свой бизнес. Тут уж ничего не поделаешь, хочешь выбиться в уважаемые люди, мости дорожки к государственно-помпезным седалищам.

Помню, очень давно Глебушка Хлебов мне рассказывал байку. Про знаменитого взяточника. На теплом государственном посту — распределял квартиры. Всем жаждущим. За определенную, разумеется, мзду. Лихой был мужичок. С фантазиями. Его ловили все мусора СССР. И не могли взять за хомут[69]. Обратились за помощью в ГБ. Те заслали к мужичку спецагента. С легендой, да такой, что Абель, узнав о ней, от досады кусал локти. Председателю Конторы. С такой сказкой можно было взламывать обороноспособность вражеских редутов всю жизнь. И передать надежное дело в руки своим же детям.

Так вот, оснастили агента легендой, суперсовременной по тем временам оперативной техникой, дали в зубы мешок денег, не меченых, чтобы эксперимент был чист, как слеза ребенка, и отправился подкидчик[70] на прием. А товарищи в штатском его сопровождали, и даже не его, а мешок, поскольку там находилась вся месячная зарплата рабочего коллектива ЗИЛа.

И вот зашел агент в кабинет. С мешком. И не вышел. Даже без мешка. Хотя должен был. Ждали-ждали от него условного сигнала товарищи в штатском, а когда притомились, то заглянули в помещение — нет никого. Нет. Ни хозяина кабинета, ни спецагента с чумовой торбой. Кинулись на поиски и обнаружили черный ход. На людную улицу. Где каждый второй — с предприятия ЗИЛ и с укоризной в голодных глазах.

Схватились чекисты за голову — так провести рыцарей плаща и кинжала? Какой стыд и позор! И главное: где искать сексота? Живого или мертвого?

Правда, к вечеру он объявился. Сам. Пьяный в лоскуты. Его в оборот — где мешок, сукин сын? Какой, ик, мешок? Как какой мешок?.. Ну и так далее. Оставили тело до утра. В холодильнике, между прочим, ЗИЛ. И с первыми лучами блат шарика снова вопросы: где мешок? Где был? Что случилось?

Из затруднительных ответов выстраивалась какая-то нелепая и дикая история. Завиральная даже история.