Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3

— Градус какой? — взяв наполненную стопку, я внимательно посмотрел через нее на свет от лампочки.

— А бог его знает. Я не измерял, я только дегустировал. Ну что, товарищ ефрейтор, за советскую армию? Лучшую в мире!

— Поддерживаю! — усмехнувшись, ответил я. Набрал в рот, но глотать не стал. Наблюдал за Василием Николаевичем. Тот проглотил, сразу же схватился за выловленный из банки огурец. Захрустел им. Тогда уже и проглотил.

В целом, очень даже неплохо. Приятный вкус меда и трав, горьковатое послевкусие. Нет противного ощущения, что спиртюган глотаешь. Если Николаевич не соврал и он сам настойку «настоял», то у него явно талант. А главное, это не для того, чтобы пить. Это не алкоголь, это лекарство.

За первой, пошла вторая. А вот от третьей я уж отказался и дедок пил один.

Так как еды у меня с собой не было, то закуска была очень кстати. Сало действительно оказалось хорошим, в меру соленым. В общем, покушал я нормально. Попросил у проводника стакан, набрал кипятку, заварил чая.

После восьмой стопки, Василий Николаевич поплыл. Думал, будет трещать без умолку, но нет. У того включился автопилот — он полез на свою полку, лег и захрапел. Я только усмехнулся — меня тоже торкнуло, хоть и мягко. Я правильно сделал, что больше пить не стал.

Астрахань потихоньку приближалась.

К нам добавилась соседка — тетка лет пятидесяти, с сумками-баулами. Все ими завалила. Ни с кем не разговаривала и только все время что-то бурчала себе под нос. Особенно ей не понравилось, что я был в сапогах и в форме.

— Ну, что, солдатик! — спустя несколько часов, заявила она, зачем-то глядя на мой бушлат. — Нравится, воевать-то?

Честно говоря, вопрос максимально глупый и бестактный. Как будто всей сороковой армии делать было нечего, а кто-то в Министерстве Обороны взял, да и предложил — а давайте с кем-нибудь повоюем?!

— Разве войны вообще кому-то нравятся? — возразил я.

— Ну, вы в Афганистан вторглись. Значит, была причина. Вот и спрашиваю, нравится?!

— Нет, женщина, не нравится! — вздохнул я, отворачиваясь к окну. То, что у нее с головой не в порядке, это я сразу понял.

— А раз не нравится, зачем воюешь?

Это был максимально глупый разговор, продолжать который было совершенно бессмысленно. У нее какое-то свое видение на армейскую тему и почему оно такое, меня совершенно не волновало. Видя, что меня не вопросы не колышат, сама замолчала.

Ближе к конце пути, когда до Астрахани оставалось не более пятидесяти километров, проснулся изготовитель натуральных настоек на меду и травах.

— Ой… — пробормотал он, когда принял сидячее положение и потер голову. — Что-то я перебрал. О, ефрейтор, ты еще тут?

Тут он заметил тетку, решил проявить смекалку:

— Барышня, а как вы относитесь к непринужденной светской беседе с мужчиной в самом расцвете сил, а?

Я не сдержался и рассмеялся — старый Карлсон, который живет на полке. Тетка юмора не оценила, снова начала что-то бурчать себе под нос и ругаться на алкашей.

Спустя какое-то время, по вагону пошла проводница, сообщая пассажирам о конечной остановке. Василий Николаевич воспринял эту новость с энтузиазмом. Уже перед самым прибытием поезда, он вдруг пересел на мое сиденье и поинтересовался:

— Максим, а ты где в Афганистане служишь? Случайно не в Кушке?

— Нет, а что?

Тот поскреб пальцем щетину.

— Да есть там у меня товарищ один знакомый, в звании подполковника. Ляшов его фамилия, не слышал?

— Нет, не припомню такого, — В Афгане по состоянию на восемьдесят пятый год было больше двух тысяч офицеров, из которых около сотни подполковников. Попробуй тут всех запомнить. Тем более, кроме фамилии он больше ничего не сказал.

— А как далеко от Кушки?

— Ну, километров восемьдесят. Василий Николаевич, да ты не тяни, что нужно-то?

— Да посылку передать хотел. Но, наверное, не судьба.

— Это верно! Посылку в Афганистан просто так не передать. Только специальной почтой, через транспортную авиацию.

— А знаешь что! — вдруг оживился дедок. — Я, наверное, с тобой поеду. Ты куда путь держишь?

— В Мары! А что, со мной хочешь?

— А хочу! — ответил тот. — Не против, если вместе добираться будем?

— Да ради бога. Но как же друг? Как вобла?

— Ничего страшного пару дней потерпит.

И об этом решении я не пожалел. Потому что дедок оказался очень шустрым и деловым. Едва мы вышли на перрон, как ко мне тут же подошел патруль.

Как того и требует устав, выполнил им воинское приветствие.

— Товарищ ефрейтор! Старший патруля, сержант Рылов! Разрешите ваши документы на проверку?

— Да, конечно! — кивнул я, доставая отпускной и военный билет. — Пожалуйста!

Пока Рылов проверял информацию, двое других в звании рядовых, зевали от скуки. Видать, им совсем заняться было нечем, либо до дембеля ещё далеко, а все уже настолько достало, что хоть на стены лезь.

— Так… А почему у вас не стоит печать? — спросил сержант.

— Да? Где?

— Вот тут, рядом с номером приказа, о присвоении вам ефрейторского звания!

— Да я ж откуда знаю? Что мне строевая часть дала, то я и взял! — я включил дурака, благо это было несложно. Только было сержант открыл рот, как непонятно откуда появился Василий Николаевич.