Читаем Мюнхен и Нюрнберг полностью

Живописное собрание нюрнбергской ратуши составляли работы Дюрера («Карл Великий» и «Император Сигизмунд»), Рембрандта («Портрет юноши»), Рубенса («Богородица»), Каналетто («Состязание венецианских гондол»), Вольгемута («Христос, судья мира»), Пенча («Портрет Эразма Роттердамского»), а также большое полотно Ханса Бургкмайра «Турнир в Аугсбурге, при восшествии на престол Карла V».

Воплощенная в ратуше эпоха барокко продолжается в формах и украшениях Моста мясников (нем. Fleischerbrucke). Созданный по подобию знаменитого Риальто в Венеции, он является произведением мастера Вольфа-Старшего, чей сын немного позже построил ратушу. О заказчиках и поначалу основных пользователях моста – городских мясниках – напоминает статуя быка, горделиво возлежащего над латинской надписью, которая в примерном переводе означает: «Все имеет начало и конец, но лишь этот бык никогда не был теленком».

Продолжением темы домашних животных служит фонтан «Человек с гусями», где тонкие струйки воды льются из птичьих клювов. Он стоит на соседней, тоже рыночной площади, именовавшейся Гусиной (нем. Gansemarkt), поскольку на ней издавна торговали птицей. Ассортимент базара с годами расширялся, и власти города, желая увековечить ее давнишнее назначение, заказали статую-символ молодому ваятелю Лабенвольфу, ученику знаменитого Вишера. Глядя на его творение, зритель сразу понимает, чем издавна славилась эта часть Нюрнберга. Небольшая отлитая в бронзе скульптура изображает обаятельного крестьянина Гансеманхена, который несет на рынок продавать птиц. Вместе с тем незатейливая композиция рассказывает о том, как герой заложил в пивной все свое имущество, а добрые птицы каким-то образом спасли его от пьянства и даже способствовали тому, что к хозяину вернулись заложенные вещи.

<p>Гении храма</p>

Северные районы Нюрнберга получили название из-за церкви Святого Себальда, построенной протестантами в 1273 году на Рыночной площади. Возведенная по подобию Бамбергского собора, она имеет готический облик, правда, если не принимать во внимание западный клирос – один из двух приделов храма, наделенный романскими деталями. Подобно залу ратуши, он выглядит так, словно возник намного раньше самого здания. Такое впечатление создается при сравнении западного клироса с южным, готическим, построенным на столетие позже на месте снесенного романского.

Церковь Святого Себальда

Петер Вишер-Старший. Автопортрет. Деталь раки Святого Себальда, 1507–1519

Среди множества примечательных деталей внешней части храма первым внимание привлекает северный вход под названием «Дверь невесты» (нем. «Brautthur»). Расположенный рядом надгробный памятник со сценами Положения во гроб – вершина творчества резчика по камню Адама Краффта. Внутри церкви, в западном приделе, некогда стояла купель, где в 1361 году крестили будущего императора Вацлава. Превосходная работа местных литейщиков, она кажется обычной посудиной рядом с великолепными произведениями Вишера «Мадонна в венке лучей» и надгробным памятником Себальду, украшенному скульптурными сценами из жизни святого. Гробницу покровителя города, особенно почитаемого нюрнбергскими протестантами, мастер завершил в 1519 году после 13 лет вдохновенного труда и вряд ли сумел бы выполнить эту тяжелую работу без сыновей. Мощи святого были скрыты 12 крупными статуями апостолов, расставленными вокруг могилы. Рядом размещалось столько же более мелких фигур пророков и отцов церкви.

Немногие из сегодняшних посетителей церкви могут удержаться от возгласа восхищения, глядя на композицию из 70 миниатюрных статуй гениев, нереид, фантастических животных. В одной из нижних ниш можно заметить фигуру еще одного гения – скульптора Вишера, изобразившего самого себя в переднике, с резцом в руке и с устремленным вдаль взглядом. Рядом с деревянной кафедрой располагается полотно «Положение во гроб», которое по традиции приписывается Дюреру, несмотря на отсутствие подписи и личного знака, которым великий живописец отмечал все свои работы.

В свое время семейное предприятие Вишеров было самой крупной мастерской художественного литья не только в Нюрнберге, но и во всей Германии. Основанное в середине XV века, оно испытало расцвет в начале следующего столетия, когда его возглавлял прославленный мастер, известный как Петер Вишер-Старший. Постепенно к нему присоединились сыновья Герман, Питер и Ганс – скульпторы, которые, унаследовав талант и переняв почерк отца, в работе были настолько похожи друг на друга, что различить их произведения можно только по документам.

Петер Вишер-Старший с сыновьями. Рака Святого Себальда, 1507–1519

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное