Мю Цефея. Цена эксперимента

— Да, на Каэркасе было так, — подтвердил он. — И, насколько я знаю, они пережили трудные времена и теперь там анархия и сейчас. Слушай, да, я пафосный имперский придурок. Но мы несли науку, очень развитые общественные отношения и технологии. А люди отбросили все, что смогли, едва мы перестали им впихивать это железной ложкой. И поверь, тот продавец бумажных фонариков с радостью вернется на свою фабрику, если властители снова цыкнут хоботом. Хотя сейчас он живет действительно лучше!

Мелисанда уже полностью оделась и отодвинулась на дальний край кожаного дивана, чтобы не мешать ему. «Я и забыла, какой он здоровый парень», — лениво думала она.

— Видишь ли, — сказала она. — У большинства разумных существ мозг, когда работает, потребляет очень много энергии. В особенности когда нужно поступить не по шаблону, а принять новое решение, обработав все факты. Для вас, эллоритов, — вы же из силовых полей состоите, черпаете энергию прямо из звезд — это не было проблемой. Никогда. Звезд много. А для живых существ из плоти и крови думать — всегда было тяжело. Вы возлагали на них, на нас… слишком большую нагрузку.

— Черт возьми, такого я еще не слышал! — воскликнул Форс. — Это очень неожиданное и, как мне кажется, мудрое предположение. Но я хочу знать, почему ты простила меня, а ты так и не ответила. Да, я сказал тебе правду — но она омерзительна. Я совершил отвратительный поступок. Что же изменилось?

— Форс, — сказала Мелисанда. — Ты путаешь. Я тебя простила. Я объяснила тебе почему. Иногда выбор есть только между плохим и худшим. Никому не удастся остаться чистым. Только эллорит мог не знать этого. Вы всегда были слишком могущественны, вам не приходилось выбирать между разными сортами дерьма. А обычным людям — приходится, постоянно. К тому же ты сожалеешь о том, что сделал. Правда, я думаю, что тебе нестерпимо вспоминать себя таким — униженным, зависимым, — но это дела не меняет. Проблема в том, что ты сам не можешь себя простить. Однако это твоя проблема. В конце концов, Фригг уже возместила тот ущерб, что ты ей нанес, — она дважды пыталась убить тебя. Инцидент исчерпан. Я так думаю. Но спрашивать меня, почему ты не можешь простить себя… Это вопрос не по адресу, знаешь.

Форс молча улыбнулся в темноте и обнял ее. По крыше машины тихо, убаюкивающе стучал дождь.

Зарисовки

Дьявол в пакете с пакетами (Роман Давыдов, Сергей Королев)

Я потерял крышку от флешки.

Дальше — хуже. За неделю пропали: зарядка для телефона, диск с третьей частью «Халф-Лайф», два носка…

Я решил, что это все барабашка.

— Не, ни фига, — ответил сухой голос в углу.

Там стоял пакет с пакетами.

— Кто это?

— Дьявол.

Сколько там было пакетов в этом пакете? Сто? Двести?

— Ты все пропавшие вещи оставлял в пакетах, — сказал дьявол.

— И что?

— И все. Теперь они там, где их никто не найдет.

— Где их никто не найдет, — повторил я, задумавшись. — Эй, дьявол…

— Чего?

— Устроим эксперимент?

Я предложил отличную идею. Прятать в пакете с пакетами вещи, которые никто и никогда не должен найти. Досье, документы, оружие, фотографии и прочие улики, от которых нужно избавиться навсегда…

Дьявол согласился. Но выставил условие: каждый день пополнять пакет с пакетами.

Через неделю все знали, что у меня можно спрятать любую вещь. Через полгода пакет с пакетами занимал почти всю кухню, мне из маленьких пакетов пришлось сшить большой, чтобы все в него умещалось.

Потом начались проблемы… Мне позвонили «серьезные люди» и потребовали вернуть украденные у них ценные бумаги. Я понятия не имел, о чем конкретно они говорили, но ни секунды не сомневался — то, что они ищут, лежит в пакете с пакетами.

— Что мне делать? — спросил я у дьявола.

— Залезай сюда, — спокойно ответил тот, — сам знаешь, тут тебя не найдут.

Я послушался. Только и успел просунуть голову в пакет, как неведомая сила резко утянула меня, пронесла по полиэтиленовому лабиринту. Я оказался в душной комнатушке, пропахшей старыми лекарствами и черствым хлебом. Дьявол улыбался, сидя на скомканном пакете фирмы «Прада».

— Ну, как тебе тут?

— Тесно, — пожал я плечами, — и душно.

— Если не нравится, можешь идти. Это же пакет, разорви — и свободен.

Я подошел к стене, разодрал ее. За ней была еще одна такая же.

— Пакет с пакетами, — развел руками дьявол и расхохотался.

Я порвал еще одну стену. И еще. И еще. От запаха старых лекарств тошнило, от духоты кружилась голова. Стены не кончались.

Дьявол хохотал.

Иного нет пути домой (Максим Тихомиров)

— Лекарство экспериментальное, — сказал человек в черном. На рукаве фельдкота был шеврон с черепом в лабораторной колбе. — Это ваш единственный шанс. Вы понимаете?

Еброх понимал.

Хворь он подцепил от синекожей шлюхи с Выжженных островов. Шлюху снял в борделе. Бордель был дорогой, столичный. Столица была хищным зверем. Она ослепила Еброха огнем газосветной рекламы, соблазнила, а потом выпила досуха, как речная плиявка. Осталась оболочка — измятая, траченная жизнью. И все.

Еброх кончился.