Мю Цефея. Цена эксперимента

— Неродные движки всегда плохо стоят, — заметила Грустный Смайлик. — Здесь-то все сделано под себя, под собственные жвалы…

— Откуда у тебя столько денег, красавчик? — осведомилась Волна. — Просто для интереса? Ты же и в казино проиграл, и Илине кучу бабок отвалил за проезд?

— Насчет казино я соврал. У каждого эллорита был его личный банковский счет. Если эллорит умирал, не оставив наследников или завещания… — Форс помолчал. — Его средства распределялись между счетами остальных в равных долях. Автоматически. Я не знаю, зачем ввели такую норму — просто скопировали из какого-то старого кодекса. Видимо, когда-то она имела смысл. Но эллориты не умирают. Никогда. Однако гетейне изменили это. Они… они сократили нашу численность на порядок, так скажем.

— Это как? — спросила Факел.

— Ну это из восьмиста человек осталось восемьдесят, — сказала Грустный Смайлик.

— Да, — сказал Форс. — На самом деле, даже меньше.

— Теперь понятно, почему ты по самые жвалы в деньгах, — заметила Волна.

Паучихи обменялись серией щелчков и посвистываний.

— Нас устраивает твое предложение, — сказала Волна. — Пойдем, у меня в каюте есть переносной терминал, сделаешь перевод. Когда пройдет подтверждение, я скажу Мелисанде код цепей, которыми кристалл принайтован к грузовой платформе.

Форс поднялся со своего места. Мелисанда проводила их с Волной задумчивым взглядом.

Эпилог

Илинатар, новая столица Нру, встретила Форса летним теплым дождиком. Мелисанда, ожидавшая Форса у трапа космолета, не сразу узнала гостя. Одет он был почти так же ярко, как во время их последней встречи, — в его одежде, богато расшитой, сочетались коричневый и голубой — но сам он стал другим. Тогда, на «Двух Чашах», он был растерянным. Подавленным. Сейчас к ней по трапу спускался тот же несокрушимо уверенный в себе Фосерри Дэззуо, меланхоличный и вальяжный, который когда-то инициировал Мелисанду и всех ее родственников.

— Я тебя и не узнала, — сказала она ему смеясь, когда они шли по космодрому к ее машинке.

Форс отметил тот факт, что в сторону таможни они не стали поворачивать, и ответил:

— Мы вроде как собираемся отдать дань памяти павших? Это официальный костюм на такой случай.

— Памятник открыли давно, там теперь не так много посетителей, — сказала Мелисанда и с треском открыла зонтик.

Форс отлично понял, что она хотела сказать на самом деле.

— Грэ помогал мне собрать Секретную Службу воедино только поначалу, — сказал он, стоя рядом с Мелисандой под дождем и не входя под защиту зонта. — Потом он умчался на Кибертрон, сражаться за свои гражданские права. Я получил твое приглашение, но я латал это расползающееся одеяло один.

— Какие гражданские права? — изумилась Мелисанда.

— Грэ — киборг, — ответил Форс.

Его волосы уже промокли. Капли стекали по лицу. Мелисанда в который раз подумала, что знает многих девушек, которые отдали бы многое за такой цвет волос — светлый, с платиновым отливом. Но сейчас, под дождем, волосы Форса стали мышино-серыми.

— Я помню, ты говорил, — буркнула она и приподняла зонтик.

Форс вошел под него, взял Мелисанду под руку. Так они и добрались до выхода с поля космодрома. Мелисанда села за руль. Форс отметил про себя размеры машины, огромный салон, отделенный от водительского отсека стенкой с переговорным устройством. Форс вглядывался в улицы столицы сквозь залитое дождем стекло. Особо смотреть было не на что — бетонные и панельные угрюмые корпуса, строго функциональные, сделанные на совесть, но без единой попытки хоть как-то их украсить.

— Сейчас выедем из старого города, там будут новые дома. Они поинтереснее, — сказала Мелисанда, заметив выражение его лица.

Так оно и случилось. На улицах новой части города среди ярких и незатейливо украшенных домиков Форс насчитал представителей пяти разумных рас. Впрочем, он быстро сообразил, что, несмотря на внешние видовые различия, это все автохтоны. Всем бывшим многофункциональным инструментам властителей дали свободу и гражданство.

— То есть многие выжили, несмотря на прыжки во времени? — спросил он.

Мелисанда кивнула:

— Чем проще устроен организм, тем легче он переносит вот это все. Многим требовалась медицинская помощь, они были вроде как в коме. Мы оказали ее.

Однако Форсу бросилась в глаза и странность — дети, что во множестве бегали по улицам, все были маленькими слонами.

— А где взрослые слоны? — спросил Форс. — Вы казнили всех?

— А, ты же не знаешь, — сказала Мелисанда. — Жители Нру принадлежат к разным видам, но они все стерильны. Так сделаны. Авенс сказал, что теперь каждый может иметь ребенка, ну, если экзамен сдаст — тут ни у кого нет родительских моделей поведения, все из пробирки же. Но все дети будут иметь единый биологический вид. Во избежание конфликтов в будущем. И вынес выбор этого самого вида на референдум. Выбрали элефантидов.

— А ему хватит… генетического материала? — осведомился Форс.

— Хватит, — кивнула Мелисанда. — Мы украли весь генетический банк, когда бежали.

— А те способности, которыми ты, например, обладаешь? Как вы их распределили?

Мелисанда засмеялась: