Мю Цефея. Игры и Имена

То лето выдалось в нашем Лесу жарким и хлопотным. Друг друга мы никогда особо не жаловали, но обилие туристов частенько вынуждало работать рука об руку.

Над тем, чтобы обезопасить наш Лес, трудились кто во что горазд. Русалка и Леший, старый извращенец, работали в паре: она с ветвей пела жуткие заунывные песни мужчинам, чуть не круглые сутки, а женщин Леший поджидал по одной, за деревом, когда те отходили по нужде. Грязная работенка, ничего не скажешь, но старик был доволен.

Охотников вылавливал Оборотень. Вообще-то не совсем оборотень. Днем он огромная собака, ночью — собака безумных размеров. Вот и все перевоплощения, но шуток на эту тему он почему-то не терпит. Если с охотниками возникали проблемы — подключался наш местный Призрак. Когда-то он сбежал из тюрьмы, заблудился в Лесу и помер. Теперь вот с нами. Вообще-то он тихий малый, жуткий меланхолик, но люди его по-настоящему боятся.

Скромница Спригган тушила костры и впадала в бешенство при виде топоров и любых других инструментов для рубки леса. Когда осенью, раз в несколько лет, приходит бригада убирать сухостой, что все мы более-менее терпим, у нее случается жуткая хандра. Когда-то ее родной лес в Англии вырубили подчистую во время бума судостроения, вот она до сих пор не отошла, а прошло ведь уже лет пятьсот.

У нас вообще довольно много пришлых, но пришли они так давно, что уже свои. Боггарт, например, тоже эмигрант, пугал у нас детей, да так ассимилировался, что ни дать ни взять — чистая бабайка. Дуэндэ — испанец, мерзкий тип. Занимался в Лесу мелкими пакостями: воровал мелкие вещи, всячески мешал незваным гостям наслаждаться отдыхом. Ему никогда не надоедало, например, разливать в рюкзаках и внутри палаток сгущенку.

Я, как и положено черному коту, создавал мистическую атмосферу и всем подряд перебегал дорогу. Скажу без ложной скромности, что размеры мои частенько поражают воображение всех этих воображал-туристов.

Эту систему совместной работы нам предложил Ведьмак. Мужик, что уже лет десять жил у нас. Мы поначалу пытались его выжить, но потом успокоились. Не мешает — и ладно. А он, как единственный в Лесу представитель породы, которую все мы терпеть не можем, оказался на удивление ничего. Людей он тоже не любил, Лес оберегал, в силу своих убогих возможностей, конечно. Его идея разделения обязанностей явно пошла нам на пользу. Как минимум стало меньше стычек и грызни.

Только все мы знаем, что люди не умеют вовремя остановиться. Он все пытался нас мирить и объединять. И весь тот общий праздник в честь Дня Летнего Солнцестояния, о котором я хочу рассказать, был целиком его идеей.

На самом деле Ведьмак явно скучал по своим старым привычкам, даже назвал все это не как-нибудь, а шабашем. Созвал всех лесных жителей с нашей половины. Разжег костер на небольшой полянке рядом с высоким старым дубом. Наварил медовухи и приготовил угощения для каждого. Хотя Леший, кажется, ничего не ел, ему хватило медовухи. Он очень быстро наклюкался и уснул, свернувшись комочком у костра. Не самое умилительное зрелище, честно скажу.

Все мы немного расслабились, никто не побрезговал медовухой. И в самую короткую ночь нам и правда оказалось нечего делить. Мы выпили, захмелели, поглазели на костер, Боггарт отплыл на ночной обход, я уже было задремал на ветке, слезать с которой не намеревался, если честно. Тут Спригган начала громко вздыхать, я уж удивился, что она так долго продержалась. Она суетилась, крутилась на пеньке. Ведьмак это заметил, начал расспрашивать ее, мол, что не так, неужто ей не понравилась вытяжка липового нектара и прочее, и прочее.

— Дурак, — говорю. — Костер.

Ведьмак картинно хлопнул себя по лбу и быстро засыпал костер. На наше празднество собрались поглазеть блуждающие огоньки со всей округи, поэтому поляна, на которой мы сидели, все еще была сносно освещена.

— Совместный досуг — это не для всех. Смирись, — промяукал я.

— Ну что ж, — протянул Ведьмак, игнорируя мои слова. — Костер мы потушили, теперь все можем повеселиться? — Он вопросительно оглядел собравшихся. — Предлагаю поиграть. Есть простая человеческая игра. Говорят, помогает узнать друг друга.

— Наивный, — говорю. — Мы знакомы целую вечность.

— Ладно, тогда просто развлечемся. Вот вы называете друг друга просто Кот, Призрак, Леший. — Он глянул себе под ноги на лежащую груду лесного опада, от которой сейчас был неотличим Леший. Отступил на шаг и понизил голос: — Неужели у вас нет имен?

— Имя каждого — большая тайна. Знание о нем дает власть над его носителем. Или ты хочешь обрести власть над нами, человек? — Я встал и хищно выгнул спину. Пусть знает, что вошел не на ту территорию.

— Не горячись. Я имел в виду… Ну, может, вы дадите друг другу клички? Просто на болотах тоже живет Призрак. Он — энтомолог. Толстый, общительный. Совсем не такой, как наш, но тоже Призрак. Спригган и Боггарт, конечно, в одном экземпляре на весь Лес, но…

— И Кот, между прочим, тоже, — сказал я.

— И Оборотень. — Этот пес, конечно, не мог промолчать.