Митрофанушка спасает мир

С красным лицом, отдуваясь, Митенька тащил кадку с фикусом, чтобы погрузить ее в «Газель».

– Мам, фикус-то зачем с собой везти?

– Засохнет он, пока на мы на даче, – жалела цветок мама. – Все ж живая душа!

– Мам, переведи мне двести рублей.

– А на что тебе? – прищурилась мама, доставая старенький немодный смартфон.

– На парикмахерскую, – отвечал Митя. – Побриться хочу налысо.

– Зачем? – изумилась мама.

– Чтобы не жарко на даче было и голова не потела.

***

У них был старый, сырой дом в деревне, которая держалась за свой колхоз и молокозавод. В общем, у этой деревни в чем только душа держалась в нынешних условиях. Жили там, в основном, крепкие бабы с крутыми бедрами, которые и сено на вилы могли поднять, и скотину обиходить.

Мама казалась соседкам мягкотелой.

– Какая инвалидность? – спрашивали они. – Вон у Мишки инвалидность, ему в конвейер обе ноги затянуло – не ходит, за ним дохаживать надо.

В их доме постоянно жила бабушка – простая женщина без образования, всю жизнь проработавшая на молокозаводе. А мама с Митенькой приезжали к ней каждый год на лето.

Когда Митенька прибыл в деревню, он уже сверкал на солнце розовой бритой лысиной. Но этого оказалось мало.

– Мам, баб, у нас есть трикотажная ткань? – спросил он на второй день.

– Есть небольшой отрез, – подтвердила бабушка. – А что?

– Да мне штаны надо пошить…

– Тебе что, мама штаны купить не может? – бабушка кинула уничижительный взгляд на маму.

– Сынок, у тебя шорты есть и джинсы, – жалко проблеяла та.

– Нет, мне шаровары надо, – Митенька скосил глаза в сторону. – Широкие, и чтобы снизу резинки были…

Мама хотела спросить, зачем ему шаровары, но при бабушке не посмела.

– Сошью, маленький! – радостно засуетилась старуха. – В лучшем виде будет! – И задумчиво добавила: – Какая мода, однако, странная!

– Спасибо, бабуля! – Митенька чмокнул ее в морщинистую щеку.

А маму никто и не спрашивал, хотя она уже подозревала неладное.

***

Митя ходил по деревне в коричневых, цвета перепрелого навоза, шароварах и майке-тельняшке.

– Чудят городские! – переговаривались старые бабы и крутили у виска: – Все потому, что в храм не ходят.

В храм ходила только мама. Бабушка была старой советской закалки, поэтому молитве предпочитала почистить курятник.

А Митенька повадился каждый вечер запираться в комнате на чердаке.

«Что он там делает?» – размышляла мама.

Но щеки у Митеньки стали круглыми и красными от свежего молока, лицо загорело и обветрилось. А пока ребенок выглядит здоровым и хорошо кушает, родители спокойны.

Но скоро Митенька перестал хорошо кушать.

– Говядинка тушеная в горшочке! – как-то раз предложила мама Митеньке, радуясь, что ей удалось раздобыть парное мясо.

– Что-то не хочется, – уклончиво ответил Митенька.

– Живот болит?

– Да, болит немного, – снова уклончиво ответил Митя.

– Молоко было несвежее, наверное! – озабоченно вмешалась бабушка.

– Пойду но-шпу принесу, – расстроилась мама.

– Не надо, – снова туманно ответил Митя и отправился на чердак.

***

«Что он там делает по вечерам? – размышляла мама. – Даже телефон оставляет в кухне».

Однажды она прокралась в верхнюю комнату и приоткрыла щелочку двери.

Ее глазам предстала удручающая картина. Митя, в своих коричневых шароварах и тельняшке, сидел на сене в невероятной позе – прижав пятку одной ноги к уху и подогнув другую. И тут мама отчетливо услышала:

– Омм бен са…

Она распахнула дверь и вскричала:

– Сынок, ты что буддист?!

Митенька не пошевелился, но приоткрыл глаза и строго ответил:

– Мама, я йог.

– А в чем разница? – растерянно спросила мама. – Йога – это буддистское учение, так ведь?

– Йога – это для здоровья, – пояснил Митя. – Внерелигиозное учение.

– Сынок, а ты что, нездоров?

– Так я буду еще здоровее.

– А мне казалось, что йоги – это буддистские воины, – не унималась мама.

– В далеком прошлом. – Митя наконец-то оторвал розовую пятку от уха. – Не мешай!

Мама не нашла что сказать, потопталась и вышла.

***

Митя отказывался есть мясо, потому что он – йог. В русской печке портилась мамина парная говядина.

– Йоги этично относятся к животным, – разглагольствовал Митенька. – Нам запрещено есть трупы, это тамасичная пища!

– Какая? – услышала незнакомое слово бабушка.

– Необразованная ты женщина! – попрекнул ее Митя. – Тамас – это тьма, смерть, разрушение, невежество, лень и безумие. Читать надо больше!

– Особенно интернет, – притворно поддакнула мама.

– А хорошая пища – это какая? – изумленно спросила бабушка.

– Злаки, бобовые, фрукты, овощи, молочные продукты, – важно ответил Митенька.

– Спасибо, что молочные продукты можно, – снова съязвила мама.

– Пожалуйста! – съязвил в ответ Митя.

– Внучок, но ты же так ноги протянешь… Мама специально привезла тебя в деревню, потому что хотела, чтобы ты был здоровым. Говядину надо кушать!

– Да?! – разъярился Митя. – Я не хочу быть ленивым и безумным, как вы! Не хочу вашу говядину! Коров надо спасать от таких живодеров! – он ткнул пальцем в мамину сторону и снова вскричал: – Фикус ей жалко, а корову не жалко!

И вихрем выскочил из дома на улицу.

***