Митридат

После многодневного перехода по приморской равнине Митридат дал войску передышку у колхидской крепости Сарапаны. В Сарапанах стоял сильный понтийский гарнизон. Отсюда вел длинный горный проход в Иберию; проход этот был пробит в южных отрогах Кавказа стремительной рекой Фасис.

Стояла засушливая пора, и бурная в весеннее время река мирно несла холодные воды в скалистых извилистых берегах. Пройдя горные теснины, понтийцы оказались в обширной долине, по которой протекала полноводная река. По берегам ее расстилались нивы и виноградники, тут и там были разбросаны селения со сторожевыми башнями на возвышенностях. Селения встречали проходящее войско молчанием: они были пусты. Слух о вторжении врагов заставил жителей укрыться в лесах и горных ущельях.

— Что это за река? — обратился к проводникам Митридат.

— Это река Кир, царь, — услышал он в ответ.

— Я хочу знать, где берет начало эта река и куда впадает? Проводники-колхи ответили не сразу, вступив в спор между собой.

Наконец они согласились с мнением самого старшего из них.

С его слов выходило, что река Кир имеет истоки в горах Хордзены, протекает через Иберию и Албанию и впадает в Гирканское море.

— В этих краях это самая большая река, царь, — сказал старый колх. «Значит, если завоевать Иберию и Албанию, то можно выйти к Гирканскому морю, — думал Митридат. — За этим морем, если двигаться на восток, лежат богатейшие страны: Маргиана, Бактрия, Хорезм… Там же находится путь в Индию. Если двигаться на северо-восток, то по скифским степям можно выйти к Оксианскому озеру, за которым живут легендарные аорсы. К северу от аорсов, если верить Геродоту, уже никто не живет, там находится край земли».

Край земли! Куда так стремился великий Александр и куда ему не суждено было дойти. В степях за Оксианским озером продвижение Александра остановили массагеты. Индийский поход знаменитого македонца прервался по вине войска, не пожелавшего идти дальше к берегу Океана.

«Быть может, то, что не удалось Александру, удастся совершить мне?» — подумал Митридат.

От честолюбивых мыслей у него слегка закружилась голова.

На одной из стоянок Митридат поделился с Тирибазом своим намерением достичь края земли.

— Для того, чтобы идти в Индию и до берега последнего моря, сначала придется победить парфян, которые владеют почти всеми землями за Гирканским морем, — сказал на это с легкой усмешкой Тирибаз. — Но опять-таки, прежде чем победить парфян, нужно разбить иберов и албанов. К тому же, друг мой, помнится, ты собирался после захвата Иберии повернуть войско на гениохов.

— Я передумал, — отведя глаза, сказал Митридат.

Зачем ему тратить время на полудикое племя варваров, когда перед ним пролягут пути, по которым прошли славнейшие завоеватели прошедших времен? И добыча в тех землях его ждет более богатая и слава более громкая! Но сначала — Тирибаз прав — надо разбить иберов и албанов… Дуваг, царь иберов, поджидал Митридата возле своей столицы, города Армази. И войско у него было немалое.

На предложение Митридата покориться добровольно иберийский царь горделиво ответил:

— У иберов в обычае покоряться только бессмертным богам. Незачем тебе, смертному, уподобляться богу, ибо сегодня ты царь, а завтра прах.

«Поглядим, кто из нас завтра будет прахом!» — мстительно думал Митридат, выстраивая свое войско для битвы.

На другом конце равнины у стен Армази строились воины Дувага. Ветер доносил оттуда сиплые звуки боевых рожков и ржание коней — конницы у Дувага было много.

Тирибаз указал на это Митридату.

— Царь, может, нам лучше отступить к холмам, дабы затруднить действия иберийских всадников, — сказало он.

— Может, ты предложишь мне вообще забраться в горы и швырять сверху камешки в иберов! — огрызнулся Митридат.

Ему не терпелось начать битву.

Принеся жертвы богам, войска начали сближаться.

Иберы были вооружены дротиками, луками и короткими мечами; на них были кожаные панцири и шлемы из шкур зверей мехом наружу. В руках у пеших иберов были большие деревянные щиты, выкрашенные в красный цвет. Иберийские конники щитов не имели, зато были закованы вместе с конями в медные и бронзовые чешуйчатые латы.

Митридат бросил вперед конницу, расположенную на флангах, намереваясь взять верх над Дувагом еще до столкновения пехоты.

На краях равнины закипели яростные конные схватки под звон мечей и топот копыт.

Пешие отряды иберов надвигались, засыпая понтийцев стрелами. Понтийские лучники, находившиеся позади тяжелой пехоты, отвечали дружными залпами. Чем ближе подходили иберийцы, тем явственнее было видно, как много воинов у них гибнет от понтийских стрел.

Наконец пешие рати сошлись врукопашную.

Митридат во главе отряда тяжеловооруженных всадников выжидал, чтобы ударить там, где иберы будут брать верх. Он видел, как трудно приходится «бессмертным» под натиском иберов, что расстроены ряды у его копьеносцев и греческие гоплиты все больше подаются назад. Враг наседает и все больше теснит его войско.

Внезапно примчался гонец от Тирибаза.