Митридат

Кастора поддерживали богатые фанагорийцы, которые готовы были любой ценой сохранить целостность города и собственное достояние. Вчера они искали поддержки у всесильного Рима, сегодня склонились перед Митридатом, понимая, что он раздавит их, если они его плохо примут. И старались заверить грозного царя в своей готовности быть его вечными подданными. А дальше, думали они, будет видно! Кто победит, тот и хозяин, тому и почет и низкие поклоны! Сегодня же надо помочь неспокойному гостю переправиться в Тавриду вместе с его прожорливыми ратями, которые в одну ночь съели почти все хлебные запасы города.

Были в Фанагории и явные филоромеи, такие, как трапезит Архидам, разбогатевший благодаря связям с Сервилием, пиратствующим на море. Этому вообще нельзя было встречаться с Митридатом из опасности угодить на кол.

Архидам и еще сотня горожан, открыто служивших Риму, снарядили несколько речных судов. Погрузили на них свои накопления и пожитки и вместе с семьями бежали по реке Гипанису в глубь страны, надеясь найти убежище у тамошних племен.

Кастор, предполагая, что Митридат задержится в Фанагории, готовил для него развлечение – охоту на диких кабанов в камышовых зарослях. Удовольствие острое, достойное мужчины, так как клыкастые секачи яростно бросаются на охотника, если тот преграждает им путь. Чтобы подкрасться к стаду, нужно бесшумно брести по горло в мутной воде, а потом бить зверя копьем под переднюю лопатку.

Но Митридат отказался от кабаньего полевания. Еще не алела утренняя заря, а войско уже начало посадку на корабли. Загремели цепи якорей, извлекаемых из воды. Митридат, исполненный боевого задора, пытался разглядеть во тьме огни Пантикапея, куда он так стремился и где предполагал начать, не теряя времени, усиленную подготовку к новой схватке с Римом. Он проявлял нетерпение и торопил стратегов и навархов с отплытием. «Вперед, вперед! – стучало его неутомимое сердце. – Скорее в столицу северных эллинов, богатую, многолюдную!.. Там все начнется сызнова!.. Вперед, к грядущей победе!»

Рассвет застал корабли среди пролива. Первые лучи солнца осветили берег Тавриды, окрасили его в пурпурные тона вперемежку с искрометным золотом. Стройные стены и башни пантикапейских укреплений, корона акрополя на высоком холме и белые ярусы домов, сбегающие к морю, загорелись красками небывалой красоты. Воеводы и ратники взирали на дивный город в изумлении. Он казался им ожившей сказкой, чем-то наподобие дворца великанов, построенного из золота и драгоценных камней-самоцветов.

Вспыхнувшим взглядом смотрел на эту жемчужину севера Митридат. Около него на передовом корабле стояли ближайшие соратники, также испытывая подъем духа. Среди них был и Кастор, сопровождающий Митридата, как правитель Фанагории, царский политарх, назначенный на эту должность прошлой ночью. Он снарядил десять кораблей за счет города, посадил на них фанагорийских гоплитов и горских удальцов в лохматых шапках. Те и другие всегда мечтали о разграблении богатого Пантикапея. Воинственные горцы распевали свои дикие песни и с гоготанием показывали один другому мешки для добычи и ремни для связывания пленников, которых они продадут в рабство за хорошие деньги.

Пожар в порту и появление пяти кораблей, которые с поспешностью вышли в пролив и направились к югу, вызвали оживленные замечания.

– Кто-то бежит из города, – просто ответил Кастор на вопросительный взгляд Митридата. – Это те, кто боится кары за службу Риму! Они подожгли остальные суда, дабы избежать погони. Прикажи, я попытаюсь догнать их на быстроходных камарах!

– Не надо, – нахмурился царь, упрямо склонив голову. Он, как и все, хорошо знал, кто может так поспешно покидать Пантикапей.

Над городом выросла колонна черного дыма, увенчанная в высоте бурым облаком. Такие же дымы показались в разных местах на берегу, к северу и к югу от столицы.

– Что это такое? – спросил царь Кастора.

– Это, государь, – ответил тот с поклоном, – сигнальные огни, их зажигают, когда надо поднять все города против врага! Это сигналы войны!

– Неужели они намерены сопротивляться? – с досадой молвил Митридат, обращаясь к окружающим. – Осада города нежелательна! Пантикапейцы должны принести свою покорность и встретить меня как законного государя, а не как завоевателя!.. Эй, Менофан!

– Я здесь, великий государь! – отозвался стратег, выступая вперед.

– Нужно выяснить, в чем дело! Поспеши на десяти кораблях вперед и растолкуй боспорцам, зачем я прибыл. Потребуй, чтобы горожане выслали лучших людей навстречу мне для переговоров!

– Спешу!.. Исполняю!..

Менофан немедля перешел на другое судно. Заиграли рожки, на мачтах появились сигнальные щиты. Десять кораблей ударили веслами по волнам и быстро оказались впереди, взбудоражив утреннюю гладь пролива.

XVIII