Митридат

– Что ж, почтеннейший, – сказал он, – тогда вели начинать! Что будет… Но если мы не захватим лазутчика, нас обвинят в святотатстве, ночном разбое и самоуправстве!

– Ничего, теперь отступать нельзя!

Штурм дома начался. Воины Фрасибула принесли бревно и начали его раскачивать. С силой нанесли удар по дубовым дверям, окованным медью.

Бум! – разнеслось по городу, который уже начал просыпаться от необычного шума и криков. Из-за каменной ограды посыпались стрелы и увесистые камни. Послышались озлобленные выкрики и ругательства. Раздался стон боли и мягкий звук падения тела.

– Воины! – кричал Фрасибул. – Схватим изменников, накажем Асандра за тайные связи с пиратами! Рим вознаградит нас!

– Копье тебе в печень! Ты сам разбойник и пират! – ответили ему из окон дома.

Обе стороны старались подбодрить своих воинов. Но хотя осажденные были полны боевого задора, их было мало. Двери не выдержали ударов тарана и рухнули. Нападающие с факелами ворвались в дом вместе с клубами дыма и пыли. Началась свалка. Асандр размахивал мечом, прорывался сразиться с Фрасибулом или Парфеноклом. Но те стояли посреди улицы и руководили боем издали.

– Трусы! – в негодовании вскричал Асандр.

Однако сам принужден был отступить после отчаянной, но кратковременной схватки. Перевес сил нападающих был слишком велик. Они потоком вливались в дом, сбивали с ног его немногочисленных защитников, одних вязали, других оставляли умирать на земляном полу с пронзенными внутренностями.

В разгаре схватки Гиерон заметил, что Евлупор вооружился мечом и с яростью отбивается от наседающих панцирных гоплитов. Евлупор любил рукопашные схватки, они наполняли его жгучей страстью, ему казалось, что, сражаясь, он делается сильнее всех и в кровавой борьбе побеждает не только врагов, но и судьбу, становится не рабом ее, но творцом! И сейчас забыл о царском поручении, стремясь одолеть хорошо вооруженных противников. Ему удалось свалить одного, другой отступил, намереваясь вернуться с подкреплением. Сбоку подскочил Гиерон и сделал знак рукой, как бы давая сигнал к бегству.

– Поспешим! – произнес он, задыхаясь от напряжения.

– Куда? – спросил Евлупор, разгоряченный боем.

– Надо покинуть дом, иначе ты попадешь в руки Фрасибула вместе со скиталой! Я знаю тайный выход из дома!

– Но здесь Асандр, как мы его оставим?

– Асандр с людьми еще продержится, пока мы поднимем народ! Простой люд поддержит Асандра!

Оба друга исчезли в суматохе из дома и, пользуясь прикрытием ночного мрака, через полчаса оказались в нижнем городе. Здесь они уже не старались прятаться, – наоборот, громко топали по мостовым и кричали истошными голосами: «Тревога!.. Тревога!..» Стучали рукоятками мечей в двери домов и на глухие вопросы хозяев отвечали, что приближается царь Митридат, что Асандр – друг царя и только он спасет Пантикапей от кары страшного Митридата.

– Вставайте! – взывали они. – Довольно спать! Пора, пора! Иначе проспите свою судьбу и будете в ответе за дела Парфенокла и Фрасибула, которые продали Боспор Риму!

В те тревожные времена любой призыв к оружию заставлял всех подниматься с ночного ложа. Пантикапейцев сплачивала постоянная опасность набега степных племен, а также неуверенность в своем повседневном благополучии. Боязнь появления тиранов из среды честолюбивых сограждан, грубого насилия одного рода над другим, а главное – опасность рабских возмущений – вот мотивы военной активности горожан, их постоянной готовности к самозащите. И кто бы ни призывал к оружию, поднимались все без исключения и брались за мечи. Выбегая на улицу, перекликались и становились в боевые ряды, готовые грудью отстоять свои права, достояние, семьи, очаги.

И когда Гиерон и Евлупор взбудоражили население нижнего города, то в короткое время оказались перед толпой суровых мужей со щитами и копьями, готовых к действию.

– Кто такие? Чего кричите? – послышались сердитые окрики. – Что случилось?

– Граждане! – взывал Гиерон. – Граждане!.. Послушайте, что я скажу! Только что прибыл от царя Митридата гонец, вот он, рядом со мною! Он сказал, что великий царь перешагнул через горы и спустился в равнину! Скоро он будет в Фанагории, а оттуда начнет переправу своих войск на наш берег! И он заверяет пантикапейцев, что проявит милость, если ему не будет оказано сопротивления! Но Фрасибул и Парфенокл боятся Митридата, они держат руку Рима! Они узнали, что царский посланец в доме Асандра, лучшего гражданина нашего! И напали на дом Асандра, они сейчас громят его, а самого Асандра хотят убить, чтобы угодить Риму!.. Посмотрите!

Все повернули головы и действительно увидели зарево от факелов в той стороне, где стоял дом Асандра.

– А почему ты здесь? И посланец тоже? – недоверчиво и придирчиво спрашивали горожане.

– Бежали из осажденного дома! Решили просить народ помочь Асандру! Митридат не простит городу, если Асандр погибнет от руки филоромеев! Да и царское письмо надо вручить Махару! Помогите!

– А посланец чем докажет, что его послал Митридат?

Выступил Евлупор, поклонился народу.