Митран (СИ)

  Пинк резко остановился, схватил меня за грудки и подтянув к себе, хотел что-то сказать, но передумав резко отпустил, развернулся и направился к видневшейся уже главной площади.

  Наёмники посмотрели на меня осуждающе и последовали за ним.

  "Ну и валите к своим кровожадным богам. Пошутить уже нельзя, че я дурак голубые и желтые перья на шляпе таскать?" - подумал я и решил осмотреть город в одиночестве, вчера со всей этой жутью, я так ничего и не увидел.

  Добравшись наконец, до сосредоточия главных достопримечательностей, никого из наёмников не увидел, видимо уже по храмам разбрелись. При свете дня площадь жуткой уже не казалась, с неё убрали столбы и трибуны и на мостовой не осталось и следа от вчерашней казни. Столичная площадь напоминала главную площадь Чертера, только всё было больше, выше и богаче. Резиденция князя находилась немного дальше, к ней вела широкая дорога от площади. Резиденция представляла собой не одно здание, а целый комплекс, окруженный высокой белой стеной с башнями. Она напомнила мне наш детинец, ну или крепость, кому как больше нравится. Город в городе, в общем.

  В храмы заходить совсем не хотелось, а тот, из которого вчера появилась процессия я вообще обошел по дуге. Мне такая религия не нужна. Я конечно вслух об этом никому не скажу, но от их храмов с жрецами буду держаться как можно дальше. Мне бы до лета продержаться. Как я понял ночь Гарпиния - это аналог нашей ночи на Ивана Купала. Так что мне нужно где-нибудь осесть, желательно не очень далеко от Гарпинских топей, и тихонечко там пересидеть до июля. Жаль Чертер отпадает. Можно конечно в соседнее княжество перейти и весной вернуться. Ладно, всё решится по ходу пьесы. Сейчас на очереди стоит развоз денег семьям наёмников. Странность какая, дикари ведь вроде, должны по идее были разделить между собой всё золото, да и "Адью", так нет, ездят по княжеству, теряют своё время, развозят деньги по семьям погибших.

  "А ведь действительно, для меня они всего лишь дикари, даже Волт" - пришедшая мысль меня поразила, - и Пинка сегодня обидел, убивцем назвал, то бишь дикарём кровожадным".

  "Вот что ты за Витя человек такой? Ты много цивилизованных из своего мира знаешь, которые большие деньги отдадут, если есть возможность оставить их себе"?

  "Всё-равно, дикари они, да ещё фанатики религиозные".

  * * *

  На следующее утро Пинк с Грумом сходили в банк и взяли деньги. В общем-то в городе нас больше ничего не держало. Оставив вещи в комнатах мы спустились в зал подкрепиться перед дорогой. Пока готовился обед, сходили оседлали лошадей.

  - Ну как тебе столица княжества, - спросил меня Кит, отрезая себе кусок от окорока.

  - Красивая, - ответил я.

  - Я рад, что ты это признал и не стал украшать столичную ратушу, - не мог не подколоть меня Пинк.

  Я уже хотел съязвить в ответ, но машинально бросил взгляд на открывшуюся в этот момент дверь трактира и застыл.

  В трактир зашли трое, жрец в длинном темном одеянии со знаком Бога Луны на груди с права, сразу за ним шли двое адептов или послушников в обычной одежде, но также со знаком бога на груди. Жрец на ходу осмотрел зал и остановившись взглядом на нашей компании, стал приближаться.

  У меня всё внутри похолодело, сердце скакнуло, вспомнился костер, ощутился жар от пламени, ещё не много, и ужас полностью захватит меня.

  - Да будут милостивы к вам боги, - подойдя к столу сказал он, цепко осматривая нас.

  Парни встали и поклонились, я еле успел сориентироваться.

  - Мы молимся об их благоволении, - ответили они.

  - Вы пришли из Модира? - спросил жрец.

  - Да, луноликий, - ответил Пинк и поклонился.

  - А вы молодой человек, случайно не командир отряда наёмников по имени Пинк? - продолжил допрос жрец.

  - Я, луноликий, - ответил Пинк с заинтересованностью в голосе.

  - А нет ли среди вас лекаря?

  Сердце совершило ещё один кульбит, опередив Пинка я ответил:

  - Нет луноликий, к сожалению, он погиб в дороге.

  Я состроил скорбную рожу и поклонился. Стоял и ощущал обращенные на меня взгляды наёмников.

  "Только молчите" - умолял я их мысленно, а сердце уже выпрыгивало из груди.

  - Как погиб?! - требовательно спросил жрец, испепелив меня взглядом так, что я ощутил языки пламени на своей коже.

  - Сердце не выдержало, умер от переживаний, - ответил, что первое пришло в голову, я же не готовился к встрече, и добавил, - мы его похоронили.

  Жрец замолчал на какое-то время, задумался и затем спросил:

  - Где его вещи?

  - В комнате, я принесу, - ответил я и не дождавшись ответа, поклонившись, быстрым шагом ушел на верх по пути отметив ошарашенные лица наёмников.

  "Окно! - думал я поднимаясь по лестнице, - Лошадь запряжена. А если во дворе кто-нибудь дежурит? Тогда пешком, через забор".

  Забежав в комнату, первым делом раскрыл ставни, затем судорожно начал собирать вещи. Блин арбалет! Надо его к спине привязать. Пока доставал веревку дверь в комнату открылась. Я вздрогнул. Но это были всего лишь Пинк с Волтом.

  - Ты чего творишь?! - с порога начал Пинк.

  - Мне нужно уходить, - ответил я привязывая веревку к арбалету.

  - Зачем? - спросил Волт.

  - Я не пойду на костер!