Мистика и не только

Из многочисленных динамиков постоянно звучал однообразный шансон. Нет, не совсем, конечно, однообразный: пел то мужской, то женский голос, то хриплый, то немного сиплый… Всякие там припевчики… И надо сказать честно, неплохо гармонировал с беленькой, точнее с ее туманящим эффектом.

Во всем этом калейдоскопе поначалу я даже не приметил этих живописных творений. Точнее заметил, что висят какие-то картины, но какие сразу не разглядел. Уж очень много было всего и сразу. Но постепенно после борща со сметанкой, свиной отбивной, жаренной картошечки с грибами и луком, сальцем, солеными огурчиками и главное после окончания графинчика с водкой, когда взгляд, вслед за телом, отяготился и стал по долгу задерживаться на всевозможных окружающих объектах… Вот тогда я их и разглядел! И вот они-то мне очень не понравились. Все компоненты окружавшего "салата" как-то вполне уживались друг с другом, но эти художества из разноцветных пятен… Будь я здесь хозяин – убрал бы их к чертовой матери.

– С-сереж – моя икнула – Ой! Сереж. Ты просто не понимаешь этого искусства. Тут надо… – она задумалась – тут подготовка нужна, чтобы понять их скрытый смысл. О!

– Ну какой, Вер, смысл? Ты чего? Вот иди сюда – я с трудом встал из-за стола, толкнув его своим не маленьким, а за время трапезы ставшим еще больше, животом.

– Ну чего тебе не сидится, Сереж?

– Вот объясни мне, дураку, какой здесь тайный смысл? – я расположился напротив ближайшего от нас произведения изобразительного искусства, висевшего над декоративным камином – кляксы, кляксы, кляксы…

Выдернув свой зад, из тесноватого для него кресла, Вера подползла ко мне, заранее приняв вид проницательного эксперта.

– Что ты здесь видишь? Лично я, кроме разноцветной грязи в рамке, ничего!

Сложив руки на объемистой груди, она принялась внимательно рассматривать пятнистое творение. Я же с не меньшим вниманием стал рассматривать ее лицо. К моему удивлению, его выражение стало быстро меняться. Деланная важность исчезла, а на ее месте возникло недоумение, стремительно сменившееся ужасом. Руки перекочевали на пухлые щеки, сплющив их пальцами.

– Ой! Какой ужас!

– Ты о чем!

– А ты, что не видишь, что здесь нарисовано?!

– Конечно вижу. Какие-то пятна.

– Да ты что?! Здесь же такое изображено… Смотреть страшно!

Я уставился на картину, но хоть убей, кроме кучи каких-то пятен, ничего не видел.

– Да чего ты здесь увидела?

Можно было подумать, что она решила меня разыграть, но я-то хорошо знал ее чахлые артистические возможности. Так правдоподобно изобразить испуг она не смогла бы. Натурально испугалась, в этом сомнения не было.

– Боже мой, какая жуть!

– Да какая?! – я начал раздражаться.

– Кого-то раздавила огромная машина… Прямо в месиво… Кажется женщину…

Я вытянул вперед голову, напряженно вглядываясь.

– Где женщина?

– Да вот же – Верка ткнула пальцем в направлении какой-то разноцветной кляксы.

– Хоть убей не вижу!

– Ну вон, у нее еще волосы коричневые, видишь?

На самом деле на одном конце кляксы было немного коричневого.

– Цвет прямо как у твоих…

– Тьфу на тебя, зараза!

– Да ладно, ладно, успокойся. А где машина?

Она показала на какое-то пятно гораздо большего размера, вытянутое, оранжевое с черными включениями.

– Ну у тебя и фантазия, Вер! Не ожидал!

– Какая к черту фантазия… Еще вот видишь две собаки – одна черная, другая рыжая.

Где она указала и вправду были два мазка черного и рыжего цвета. Но чтобы назвать их собаками? Нет столько я не выпью!

– А вот еще какой-то странный мужик стоит. Похоже чокнутый…

Я посмотрел на супругу изобразив на своем лице максимум доступного мне сарказма.

– Так Вер, тебе сегодня больше не наливаем!

– Ой, юморист! – она пошла назад к столу – Все, хватит эту гадость смотреть.

Вся эта ситуация меня завела. Мне очень захотелось разобраться, правда ли тут нарисовано что-то конкретное, а я, совсем тупой не вижу или это у моей слишком бурно разыгралось воображение.

Как раз к нашему столику в очередной раз направлялся официант.

– Послушай, любезный – я схватил его за руку и притянул к себе, прежде чем он успел открыть рот – вот только честно… Хорошо?

– Конечно – опешив, сходу согласился тот, даже не поняв, о чем идет речь.

– Вот что ты видишь на этой… – я прочертил в воздухе пару кругов свободной рукой – так сказать, картине. Только не ври!

– Да я, по правде, ее никогда и не рассматривал…

– А ты рассмотри… Ну попробуй. Ну же!

Он на самом деле внимательно на нее посмотрел, наклонил голову немного в одну сторону, потом в другую.

– Ну чего?

На его лице изобразилось недоумение.

– Честно говоря… – начал он протяжно.

– Конечно честно! – перебил я его в нетерпении.

– … ничего определенного.

– Вот! Вот и я об этом! Дай пять – я крепко сжал его руку и начал трясти так, что вместе с ней в движение пришла и добрая половина остальных частей его тела – слышала Вер, человек на ней ничего не видит!

– Слышу, слышу… Иди уже за стол – в голосе звучало нескрываемое раздражение.

Я заказал еще сто грамм, жена же перешла уже на кофе и "сладенькое" (только сладенького этой стройняшке не хватало!). Тортика ей захотелось… Птичьего молока.