Мистика древних курганов

По современным меркам, их поиски не завершились безрезультатно. Судя по описаниям, кладоискатели прокопали курган до скалистой основы и обнаружили вещи скифского или сарматского времени, включая и произведение искусства. Сомнительно, однако, чтобы они были удовлетворены полученными результатами.

Уже в наши дни было высказано мнение, что купцы копали не курган, а знаменитое в регионе Кобяковское городище. Но это не меняет сути происшедшего. Вряд ли описанный случай поисков сокровищ был единственным. Местные жители также интересовались курганами, и, наверное, не все их раскопки были безуспешными.

Однако в отличие от венецианского дипломата они не владели грамотой, да и не стремились афишировать эту сферу своей деятельности. Между тем уже в конце XVIII века древний насыпи начинают привлекать внимание не только местных грабителей, но и блестяще образованных офицеров русской армии.

Голландский капитан —

рассуждения о курганах и «могила Овидия»

Франсуа де Воллан… храбро служил в Армии под моим командованием. Затем этому офицеру было поручено руководство военными работами вдоль южной границы, и я был очевидцем той деятельности и неутомимого упорства, которые он проявлял в течение четырех лет, что продолжались работы в крепостях на Днестре…

А. В. Суворов, 1797

История приднестровских земель связана с выдающимися именами российских политических и военных деятелей. Входившая некогда в состав Киевской Руси, эта территория возвращается в пределы России в результате блистательной эпохи екатерининских войн. 29 января 1792 года «действительный тайный советник Ея величества» князь А. А. Безбородко обменивается государевыми ратификациями Ясского мирного договора с представителями Оттоманской Порты. Затихают оружейные выстрелы и артиллерийская канонада, и на берегах Днестра наступает долгожданный мир. Российская империя сразу же приступает к освоению новых территорий.

«Тогда весь юг, все то пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию, до самого Черного моря, было зеленою, девственною пустынею. Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких растений. Одни только кони, скрывавшиеся в них, как в лесу, вытоптывали их. Вся поверхность земли представлялася зелено-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов», — поэтично писал об этом крае Н. В. Гоголь в повести «Тарас Бульба».

В распоряжении екатеринославскому губернатору В. Каховскому от 26 января 1792 года «О заселении земель новоприобретенных от Порты Оттоманской между рек Буг и Днестр лежащих» Екатерина заботится о заселении данных территорий прибывающими из-за границы жителями. В нем она требует: «Обозреть сию страну, разделить оную на уезды, назначить города по способности, и о том Нам и Сенату Нашему представить ваше мнение с планами…» Это предписание явилось прологом к экономическому освоению и развитию Левобережного Поднестровья. Военная элита русской армии — Александр Суворов, Иосиф де Рибас, Платон Зубов — несколько меняют род деятельности, руководя созданием системы фортификационных сооружений по новой южной границе России. Одновременно они занимаются и хозяйственным освоением «новоприобретенных территорий».

Более глубокое изучение истории края выявляет новые имена и личности, зачастую представляя их в самых неожиданных ракурсах. Раннее неизвестные документы высвечивают подчас новые оттенки и грани в их деятельности, отражают их прямое влияние на историческое, экономическое и культурное развитие этих благодатных земель. Именно такой незаслуженно забытой личностью предстает перед нами голландец Франц Павлович (Франсуа Пауль) де Воллан — яркий представитель блестящего русского офицерства на рубеже XVIII–XIX веков. Его биография и кипучая деятельность в России зачастую напоминают классический приключенческий роман.

Франц де Воллан родился в Антверпене в семье лейтенант-полковника голландской армии. Молодые годы провел на службе в Голландской Гвиане (колония Суринам) в Южной Америке, где составлял топографические карты и строил военные укрепления. После возвращения на родину в 1784 году участвовал в составлении атласа и карт восточной части Голландии, но через два года вышел в отставку в чине инженер-капитана. После того как Пруссия в 1787 году в течение нескольких дней захватила всю страну, Ф. де Волан подписывает договор с русским послом в Гааге С. Колычевым о поступлении на русскую службу в звании инженер-майора и покидает Голландию. В конце года он прибывает в Санкт-Петербург и уже 8 января 1798 года отбывает в дивизию к адмиралу С. Грейгу, в которой провел более года.