Мистика

Я вернулся к Бьюмонту. Он протянул руку, демонстрируя свой пистолет. Я кивнул, но предупредил шепотом, чтобы он не спешил стрелять, поскольку, возможно, все это — просто-напросто чья-то глупая шутка. Поврежденной рукой Бьюмонт прижимал лампу, которую снял с кронштейна в верхнем холле, поэтому света нам хватало. Мы направились по коридору к бильярдной комнате, и, как вы можете себе вообразить, оба изрядно нервничали.

Все это время мы слышали какой-то звук, но внезапно, когда нам оставалось до цели метра два, тяжелый удар копытом обрушился на прочную деревянную дверь бильярдной. В следующее мгновение мне показалось, что все кругом задрожало от стука копыт какого-то огромного существа, несущегося в направлении двери. Сначала мы оба инстинктивно отступили на пару шагов, но затем, как говорится, взяли себя в руки и, сохраняя мужество, остановились и стали ждать. Яростный топот приблизился к двери и прекратился. Последовало мгновение абсолютной тишины, хотя, что до меня, так я практически был оглушен пульсацией крови в горле и висках.

Могу сказать, ждали мы почти полминуты, а потом снова раздались безудержные удары огромного копыта. И вдруг звуки двинулись прямо на нас, словно кто-то невидимый прошел сквозь закрытую дверь и мы вот-вот попадем под его тяжелую поступь. Мы отпрыгнули в разные стороны, и помню, что я распластался вдоль коридорной стены. Цок-цок, цок-цок — гигантские копыта, казалось, прямо между нами и, не торопясь, с ужасающей нарочитостью двинулись дальше по коридору. В ушах и висках у меня стучала кровь, поэтому лошадиные шаги я слышал словно сквозь туман; тело совершенно закостенело, и мне категорически не хватало воздуха. Голова моя была повернута так, что я мог видеть весь коридор, и некоторое время я стоял не двигаясь. Я сознавал только одно: нас окружает смертельная опасность. Понимаете?

А затем, неожиданно, ко мне вернулось мужество. Я слышал, что стук копыт идет практически из другого конца коридора. Изогнувшись, я взял фотоаппарат на изготовку и блеснул вспышкой. Следом Бьюмонт выпустил целый град пуль и бросился вперед с криком: «Мэри в опасности. Бежим! Скорее!»

Он ринулся по коридору, а я вслед за ним. Выскочив на главную лестничную площадку, мы услышали, как копыта простучали по ступеням, а потом все стихло. И дальше — ничего.

Внизу, в большом холле, я увидел домочадцев, сгрудившихся вокруг мисс Хисгинс, которая, по-видимому, была без сознания. Несколько слуг сбились в кучку и замерли чуть поодаль, не отрывая глаз от лестничной площадки. И все молчали. А над нами, примерно ступенях в двадцати, застыл старый капитан Хисгинс с обнаженной саблей в руке — он остановился чуть ниже того места, где раздался последний удар копытом. Наверное, мне не приходилось в жизни видеть картину более трогательную, чем этот старик, вставший между своей дочерью и дьявольской силой.

Думаю, вы догадываетесь, какое непонятное чувство страха я испытал, проходя мимо тех ступеней, на которых прекратился стук копыт. Было ощущение, словно чудовище все еще там, просто мы его не видим. А самое удивительное заключалось в том, что мы больше не услышали ни единого лошадиного шага — ни выше, ни ниже по лестнице.

Мисс Хисгинс отнесли в ее комнату, и я послал записку, сообщая, что приду туда, как только мне позволят. Вскоре я получил ответ с разрешением входить в любой момент. Я попросил отца девушки помочь мне с инструментами, и, взявшись за ящик с двух сторон, мы принесли его в спальню мисс Хисгинс. Я велел выдвинуть кровать на середину комнаты и соорудил вокруг постели пятиугольное электрическое заграждение.

Затем я приказал, чтобы в комнате поставили лампы, однако ни при каком условии не зажигали света внутри пентаграммы. Кроме того, никто не должен был входить в пятиугольник или выходить из него. Мать девушки я поместил внутрь заграждения, а горничной велел остаться снаружи, так чтобы она смогла передавать любое сообщение и у мисс Хисгинс с ее матушкой наверняка не возникло необходимости пересекать границы пятиугольника. Я также рекомендовал отцу девушки провести ночь в спальне дочери, и лучше с оружием в руках.

Покинув спальню, я обнаружил у дверей несчастного обеспокоенного Бьюмонта. Я сообщил ему о принятых мерах и объяснил, что мисс Хисгинс защищена достаточно надежно и что в помощь отцу, который остался в спальне на ночь, я решил караулить снаружи у дверей. Я добавил еще, что был бы рад, если бы молодой человек составил мне компанию, поскольку ничуть не сомневался: в таком состоянии он не сможет уснуть, а мне совсем не повредит его присутствие. Кроме того, мне не хотелось выпускать Бьюмонта из поля зрения, так как, по всей видимости, в определенном смысле ему угрожала даже большая опасность, чем девушке. По крайней мере, я так думал и думаю до сих пор, и впоследствии вы тоже, вероятно, согласитесь со мной.