Мистик Томас Свит

– Что вы имели ввиду сказав – она не та за кого себя выдает? – проговорил Вольф ворвавшись в гостиную словно ветер.

Томас, перемешивающий кочергой красные раскаленные угли в камине, повернулся и как всегда невозмутимым голосом сказал.

– Всё довольно просто, граф. Я хотел сказать, что наша прекрасная Адель замкнута и необщительна, поэтому представьте, как богат ее внутренний мир, если вы однажды заслужите ее доверие, то мадмуазель покажется вам с другой стороны. Каков ключ к ее кроткому сердцу, я, увы, сказать не могу.

– И это всё?

– Смотря что именно вы желали услышать. – сказал Томас. – А, я, кажется, начинаю догадываться. Вы думаете, я тоже неравнодушен к дочери моего друга? Бросьте, это же смешно, Вольф, какие мои годы соперничать с вами.

– Спасибо, я услышал достаточно.

– Подождите. Боюсь еще не всё. И далее последуют мои искрение извинения за сегодняшнее поведение, я слишком нетерпелив в выводах и суждениях, и поэтому из меня не вышел прилежный рассудительный сыщик. – проговорил Свит садясь в кресло возле камина. – Вы, должно быть, думаете, что тот волк как то связан с вами, он вас преследует, но это не так, тот зверь еще до вас рыскал в здешних лесах, однако держался на относительном расстоянии от замка, а теперь…

– Доброй ночи. – перебил Вольф речь Свита и поднялся по лестнице в свою комнату, больше он ничего не желал слышать. Его загадки и доводы рухнули, и теперь, теперь нужно было искать иные объяснения происходящих цепей необъяснимых событий.

Вольф замер на середине комнаты и размышлял. Сумерки опустились на замок и, проникнув в спальню юноши, погрузили ее в непроглядную тьму. Стало тихо. Будто единство живого и неживого, занялись одним сакральным действом. Юноша осмелев, осознал, что нет оборотней. А есть Адель, и он сделает всё возможное, чтобы она была счастлива. Смирившись с этой мыслью Вольф лег на кровать, пытаясь заснуть, но бессонница не дала ему того покоя, что дарует крепкий сон, лишь на несколько часов, показавшиеся ему минутами, он погрузился в мир сновидений.

Адель тем временем, находясь возле своего туалетного столика, пристально всматривалась в овальное зеркало, пытаясь обнаружить метаморфозы в ее лице, или что-то инородное, не свойственное реальности, как бы то ни было, ее ожидало разочарование. С таким бесспорно отрешенным настроем, она уснула в кровати, пророча, то, что завтра всё будет иначе.

Глава VI

“Сновидения сплетались одно с другим,

ангел там был, защитник херувим.

Стерег тот страж ворота в рай,

древо жизни и весь небесный край”.

Рассказ далее мной повествуемый будет изрядно отличаться от всех предыдущих мистических изысканий прошлого. Канул в Лету, шепот тех блаженных лет, и предки прахом стали, передающие мысли из поколения в поколение, не обрывая цепь необъяснимых событий. Романтикой будут пронизаны мои слова, но, по крайней мере, я так считаю. Итак. Речь моя пойдет о моем старом друге, который благоприятно проживал в пригороде Лондона. Почему я говорю в прошедшем времени? Всё просто, ведь он уже давно покоится с миром на одном из местных кладбищ, надеюсь, он нашел тот покой, который так неусердно, но всё же искал. И почему я говорю без доли сожаления, ответ также прост, старик Мэтьюс прожил долгую и не сомневаюсь счастливую жизнь. Он не отличался серьезностью, успешностью, находчивостью, жизнерадостностью, при всем этом Мэтьюс обладал поразительным даром, и скоро вы поймете каким.

Однажды узнав о смерти его любимой жены, я, позабыв обо всех своих делах, закрыв всю бумажную волокиту и отменив все так надоевшие мне встречи, немедленно отправился к Мэтьюсу, дабы узнать о его самочувствии. Первым же поездом я выехал навстречу туманному Альбиону. Но что-то не давало мне покоя, я будто предчувствовал неладное, готовое случиться в любой день. Всю нескончаемую, как мне казалось дорогу, я находился в глубоких раздумьях. Я долгое время сидел, всматриваясь в дождевые капли, стекающие вниз, сравнивая их с жизнью человека, дивился быстроте их падения. Искренне надеясь, что старина Мэтьюс окажется, несломлен утратой близкого человека, как душевно, так и физически.

Поезд начал постепенно убавлять ход, и тогда я отчетливо осознал, что мой путь окончен и мне воистину стало легче. Я вышел на нужной мне станции, как полагается, был встречен лондонским дождем, крупные капли катились по моей шляпе. К счастью я не позабыл взять с собой плащ, впоследствии не позволивший мне полностью промокнуть. Погода способствовала моему быстродействию, поэтому, даже не спросив цену, я нанял экипаж, который благополучно доставил меня до особняка, моего как я полагал опечаленного друга. Признаюсь честно, я мало любовался теми пейзажами, что представлялись неискушенному моему взору. Мои мысли были направлены в иное русло.