Мистик Томас Свит

Элизабет отвергла поцелуй. Потому что для нее эти на первый взгляд простые действия нечто большее, чем физический акт, проявление любви и привязанности. Поцелуй – это земной договор между влюбленными, несет в себе огромную ответственность, пренебрегать им не стоит, и недооценивать также. Поцелуй – это соединение противоположностей в единое целое, двое становятся одною плотию. Но и делать его обязывающим не нужно, любовь в нашей душе, тело же лишь реагирует и воспроизводит, к примеру, руки пишут стихи любимой или одно прикосновение, будто электрический заряд.

      Они великолепно понимали друг друга с полуслова, граф знал ответ еще до того как услышал ее шаги, если бы она была против, то вовсе бы не приехала, зная, что отказ еще больше ранит, потому письмом поставила бы точку в их коротких отношениях. Любовь их взаимна и благополучна, никаких внешних угроз не наблюдалось, как с финансовой стороны, так и с морально-мировоззренческой. Теперь они часто встречались и проводили свободное время вместе, много беседовали, иронизировали, и занимались обустройством библиотеки. Потихоньку велись переговоры и приготовления к свадьбе, по задумке она планировалась скромной, без лишнего шума (хотя всеобщее внимание отреагирует незамедлительно, только дайте повод).

Иисус Христос искушен во всем, кроме греха. Так и Геральд с Элизабет познавали друг друга, рассказывали свои жизни до знакомства, свои переживания, мечты и не было в том греха, они могли часами беседовать, и также находиться в блаженной тишине наслаждаясь лишь одним присутствием, будто считывали мысли на расстоянии, слушали. Делились знаниями по литературе, музыке, живописи, в экипаже ездили вокруг города, наблюдая окрестности. Времяпровождение было насыщенным и многообразным, как истинный джентльмен Геральд дарил ей цветы, редкие книги, некоторые украшения, всячески поощрял ее взаимность, в глубине души понимая, что не достоин ее, для него женщины не были ангелами или прекрасными созданиями априори не могущие свыкаться с людьми из-за своих особенностей, нет, он так не думал, таково отношение романтиков, в этом плане представление его и виденное им было вполне обычно, что привело к нехорошим последствиям, плотские желания сильны, особенно когда перед вами простое творение, а если шедевр, то вы никогда не прикоснетесь к нему. Но конечно Элизабет Прэй стала для него единственной, неповторимой и самой-самой, в жизни не будет у него другой женщины, союз их нерасторжим.

Наслаждались они обществом друг друга в поместье Мемориес Роуз, леди редко покидала свой дом, только для прогулок, ее кавалер, в общем, был не против, но однажды у него возникла одна мысль, он вознамерился пригласить любимую в замок Краусвеа.

– Вы говорили о затворнице, что живет в замке, я не хочу тревожить ее. – отнекивалась Элизабет.

– Может быть, ее и вовсе нет, я не видел ее, хотя нет, видел, но она явно была похожа на привидение. Но не беспокойтесь, мы не помешаем, к тому же после свадьбы, нам нужно будет где-то жить, и замок подходящее место.

– Об этом я и хотела поговорить, позже. Раз вы настаиваете, то не могу отказать.

– Благодарю. – произнес Геральд и взяв под руку невесту сопроводил ее до кареты.

– К замку, Митчелл, и побыстрей.

Далее произойдет нечто ужасное, и так как таланта нет, то обойдемся сестрой краткостью. Они благополучно расположились в гостиной, горели свечи, до конца не разгоняя тьму, вечер клонился к ночи. Элизабет засиделась до темна, и главной темой их разговора была свадьба, а как мы знаем это наиважнейшая тема для почти любой женщины, чуть важнее темы касающееся одежды и детей, поэтому стоит только догадываться, как она заинтересована и возбуждена в речи. Не буду передавать диалог, он не важен, суету лучше исключить из важных эпизодов жизни, тем более из чужой. Вернемся к происшествию, которое потрясло их пока невинный мир, произошла первая их ссора, довольно крупная, если бы не любовь, то они бы никогда, вернее Элизабет не простила Геральда. Случилось следующее: когда леди выплеснула все накопившееся мысли, Геральд, будто дикий зверь прильнул к ней, шепча комплименты, он одну руку положил на спинку кресла, в коем сидела леди, другая нежно, но резко легла на талию девушки.

– Элизабет, вы мучаете меня своей неприступностью. – прошептал он.