Мистик Томас Свит

– Знаю, почему обо мне столько говорят. Некоторые посещают все общественные мероприятия, театры, оперы, балы, именины господ. Я окрылен славой, только вот она мне не нужна. Заметил на вас воздействует, давит ваша матушка, уверен, она желает вам добра со своей точки зрения, конечно.

– Не нужно так говорить. Я люблю всех, без исключений.

– Интересно; даже самого заядлого падшего преступника, насильника и убийцу?

– Все мы можем покаяться, и если мы искренны, то Господь простит наши грехи.

– То есть, забегая вперед, предположу, что вы бы спокойно жили с подобными людьми, не осуждая и не принуждая их к ответственности и не ограждая их от общества.

– Да. Все мы грешны и если вести людей в тюрьму по сей причине, то мы все окажемся там. А величина греха определяется личностными параметрами духовности и самооценки, ну и, безусловно, истинно то ведает только Бог.

– Даниэла. Это звучит довольно романтично, но невозможно, люди более изощрены в поступках, на некоторых, к сожалению, они не останавливаются, не остановит их ни закон, ни церковь.

– Пример апостола вам не по душе?

– Вы правы, исправиться может каждый, перевернуть свою жизнь вверх дном. И, вы, Даниэла, доброй души человек. Поначалу я хотел самолично ввести вас в круг циничных людей, теперь же передумал. Они никогда не скажут, что проживают свою жизнь напрасно, упиваясь собраниями, удовлетворяясь пустым для души времяпровождением, они и не догадываются, потому что видят смысл в рождении детей, как бы даруя миру нового гения, или пополняя население страны, это больше женский смысл. Или смысл в добычи успеха, немыслимое количество, я принадлежу к их числу, вы же Даниэла непорочный полевой цветок который растет среди черных тюльпанов, и лишь Создатель точно знает насколько, вы прекрасны. Но потом, осознав это, я оставлю всё как есть, не буду более докучать вам и портить вас не стану.

– Не стоит игнорировать меня, вы нисколько не мешаете мне.

– Рад это слышать, однако на сегодня думаю достаточно. Благодарю за вашу открытость, подобные разговоры редки, потому, так важны для меня.

Даниэла в ответ сотворила реверанс и зарделась, так незаметно, что даже купидон не заметил бы изменений в ее лице. Покинула комнату, где недавно расположился сэр Гарисон.

Глава двенадцатая

“Мои утверждения вызовут у вас бурю негодования, либо наоборот согласие, ну что ж, в любом случае вы будете неравнодушны”.

“Для вас печальное рыцарство, для меня счастливое мытарство (верность при безответной любви)”.

Даниэла, к своему глубочайшему удивлению, скрыть которое было для нее невозможным, полюбила. Вы сразу обвините в банальности, ну что ж, люди, вверяющие свою жизнь случаю, именно так подумают, я же странник по судьбе с разветвленными дорогами, имею ввиду закономерность происшедшего, другой любой джентльмен, даже наследник королевского престола не произвел бы на нее никакого впечатления. Скажите слишком разборчива, отнюдь нет, скромные привыкают к обстоятельствам быстрее других, и как бы то ни было дебаты излишни. Подозреваю, что они не возникнут, ведь любовь, как правило, в жизни любого человека занимает главенствующую роль.      Отступления дают повод задуматься, не так ли? Или, по крайней мере, отдохнуть от сюжета. Однако необходимо вернуться, в то прошедшее время.

Если бы мы подобно вору в черных одеждах, дабы слиться с ночью, карабкались по стене замка, или как Ромео под балконом Джульетты, без упрека совести заглянули в окно одной из многочисленных спален, то увидели бы сцену одного актера, вернее актрисы играющую главную роль в картине Дюрера 1514 года, конечно, всё выглядит иначе и мысли, если честно, сугубо не те, но близки к оригиналу, одно другому не противоречит. Юная леди блуждала по комнате, мучимая бессонницей, в душе ее слишком много мыслей, от того и сон не приходит, размышления ее известны, наивны, просты и сложны одновременно, мысли посещающие всех и индивидуально ее одну. Бедная Даниэла не могла найти покоя, ведь сердце ее пылало, чувства ныне ей неведомые хлынули потоком, который способен напоить жаждущую от засухи землю или смыть берега и мосты. Один взгляд и всё решено, одно биение, единая связь незримого осязаемая лишь душой, трудно описать момент начала любви, должно быть также невозможно описать встречу Евы с Адамом. Любовь одна и вечна, на протяжении всей земной жизни и если на то будет воля Божья и в Царстве Небесном, имеется ввиду любовь между мужчиной и женщиной, будущими супругами, и это лишь малая часть той всеобщей любви к Богу, ко всем людям, неотделенная, но и не главенствующая, как в идеале. Именно так и полюбила Даниэла того высокого джентльмена с ее шляпкой в руках. Она не знала кто он, каково его имя, ничего, но и не нужно что-либо знать, чтобы полюбить, без слов. А так как слово единственный инструмент рассказа, то имеет некую силу и слабость, увы, не исключает неразрешимые вопросы, один из которых, что же произойдет дальше?