Мистер Данбартоншир

– Негуманные виды оружия запрещены международными конвенциями! – всполошился скелет.

– Ты это не мне рассказывай, – расхохотался Баббу и потопал к тираннозавру. – Тоша, Тоша! Пойдем, мой хороший. Видишь, как обернулось, будешь теперь вместо кошки у хозяйки. Будешь класть голову на крышу избы и мурлыкать… Пойдем, пустоголовые механики тебе даже место уже нашли, рядом с роботами. Давай, шевели лапами. Мал ты еще – видеть настоящие битвы титанов. Не ровен час, Сашенька тебя скалкой зашибет, у нее рука тяжелая… Пойдем, горе зубастое…

* * *

Говорят, фингал у мистера Данбартоншира сошел лишь через две недели. А господин Иванов навсегда зарекся произносить слово «охота» в присутствии колдуна. Видимо, действительно негуманные виды оружия в умелых руках – страшная сила…

Глава тридцать девятая, историческая Еврейский вопрос мистера Данбартоншира

Древний телефон скакал на тумбочке и раздраженно молотил полированной ручкой, надрывая голос:

– Господин Данбартоншир? Мы просим вас приехать в Фонд содействия завтра утром. На ваше имя поступила жалоба, нужно с ней разобраться.

– Жалоба? – удивился осторожный потомок рассудительных шотландских чернокнижников. – Я не помню, чтобы обижал кого-то за последнюю тысячу лет.

– Жалоба, жалоба, – ехидно отозвалась трубка. – Мы надеемся встретиться с вами завтра. В противном случае передадим бумаги в суд, пусть там разбираются.

И в ухо ударили короткие злые гудки.

– Вот гадость какая! – возмутился колдун, пнув тумбочку. – Я, как белый человек, поддался на уговоры господина Иванова, поставил эту адскую машинку… И на тебе – в суд! Можно подумать, мне больше делать нечего, кроме как по судам таскаться… А еще больше делать нечего Иванову. Нравится ему по новому телефону мне названивать, придумал тоже!.. Нет чтобы, как белый человек, блюдо с наливным яблочком использовал… Или лампу какую-нибудь. Потер тряпочкой – и я знаю, что разговор имеется… Тьфу на эти новые технологии, никакого спокойствия…

Еще раз для порядка наказав несчастную тумбочку, старик начал собираться в дорогу.

* * *

Утром одетый в строгий черный балахон колдун аккуратно открыл красивую дверь с цветным витражом и засунул голову внутрь огромного пустого холла.

– Где у вас тут Фонд находится? – поинтересовался он.

Получив небрежный жест от секретарши, посетитель окончательно пробрался в здание и засеменил вдоль вереницы стрелок-указателей.

* * *

– Мы представляем многострадальный народ Израилев, который подвергается гонениям и унижениям уже долгие годы, – уверенно декламировал застывшему на краешке стула старику важный молодой человек с красиво уложенными волосами. – И как требуют нормы международного права, внимательно следим за всеми публичными выступлениями известных лиц, которые могут нести в себе следы антисемитизма и фашистской пропаганды. Вот посмотрите, господин Данбартоншир, ваше интервью газете «Сельские будни» пятилетней давности. Вот, я специально выделил маркером. Не могли бы вы прочесть…

Поднеся газету к самому носу, засмущавшийся чернокнижник пробубнил себе под нос:

– Тут написано: «…в связи с перебоями с водой…» и еще: «…я считаю это недопустимым, надо четвертовать и вешать за такую расхлябанность…»

– Именно, – ловко выхватил сложенные вместе листы молодой человек. – И нам, Фонду содействия в частности, и всему народу в целом очень обидно слышать столь грубые высказывания в наш адрес от уважаемого члена общества, прославившегося на весь район. Мало того, вы открыто призываете устроить геноцид ни в чем не повинных людей!

– Простите, но я не понимаю, – проблеял мистер Данбартоншир. – Какая связь между тем, что я там сгоряча ляпнул пять лет назад, и… этим самым народом?

– Как?! Вы делаете вид, что не понимаете столь очевидного оскорбления, нанесенного вами вполне обдуманно и без колебаний?! – возмутился хозяин кабинета, заставленного дешевой пластиковой мебелью. – А не могли бы вы вспомнить общеизвестную поговорку? «Если в кране нет воды – воду выпили…» Кто? Кто выпил воду?

– Не может быть! – поразился открывшейся правде колдун. – И что, всю-всю, до капли?.. Наверное, у вас там пустыня, поэтому вода нужна…

– Не юродствуйте! – сорвался на фальцет молодой человек. – Это пошло и преступно! И вообще, я лишний раз убеждаюсь, что вижу перед собой закоренелого, махрового…

– Да, я такой! – попытался срочно выразить согласие не разобравшийся в ситуации старик. – Мы, Шировичи, с давних времен…

– Я и говорю, вашими руками был устроен Холокост, вы вынудили несчастные семьи бежать до перестройки из обжитых земель на чужбину, преследуете нас по всему миру, не давая перевести дух! Вы и вам подобные!

– Парень, ты не заболел, часом? – испугался посетитель, отодвинувшись подальше от растрепавшего прическу оратора. – Какой геноцид, какая чужбина?! Я даже еще не родился, когда Его на горе распяли! Или хочешь сказать, что я и в этом успел поучаствовать?