Миссия «Ермак»

Пока шел тест, инженер стал вспоминать подготовку к полету. В команду отбирали только тех, кто имел помимо работы серьезное увлечение. Как говорили в комиссии: «Людей с повышенной гибкостью сублимации». В общем, он никогда даже и не задумывался, что это хобби. Увлекся роботистикой еще студентом. Хотел сделать сказочного робота, как в кино. Слугу и собеседника. И именно андроида. На комиссии Андрей слегка разволновался, наговорил что-то про кучу чертежей, что никогда не мог найти нужных деталей и достаточно мощного компьютера. В итоге его взяли в основной состав. И кроме того, для завершения работы над своим роботом ему разрешено было взять с собой на борт все необходимое. «В пределах весовых ограничений», – как злобно предупреждала инструкция. Сигнал зонда отвлек его от воспоминаний. Ну, естественно, все отлично.

– А зачем тебе твой робот?

– Бутылки будет открывать и закрывать, – ответил инженер. – Как в старом рассказе про… – И испуганно оглянувшись, подумал: «Я что, сам собой уже говорю?»

Контроль уже окончен, и можно возвращаться к себе в каюту. Вахта через день.

Этот пассаж Стасу никак не давался. И вроде пальцы шли куда надо, и ноты он видел, даже закрыв глаза, но… музыки не было. Гитарой капитан стал увлекаться лет в двадцать, не имея никакого музыкального образования. И поэтому тратил на элементарные вещи уйму времени и сил. В свои почти сорок он так и не научился подбирать на слух, для игры ему всегда требовались ноты. Капитан боролся со своей бесталанностью целеустремленно, как упорный больной с недугом. Нота за нотой выучивая сложные классические пьесы, сонаты, канцоны… Вот теперь вершина его увлечения – «Чакона» Баха. Иногда он сомневался, что сможет осилить ее до конца. «Все, на сегодня хватит», – решил капитан. Сегодня особый день – впервые за многие месяцы предстоит маневр. Положив гитару, капитан открыл шкаф – он привык в ответственные моменты соблюдать даже внешние формальности. Свежая рубашка, галстук. Надо подавать пример команде, а то вон навигатор на вахту в трусах однажды пришел. И тут неожиданный звук отвлек капитана. Как будто струны гитары ожили, тихонько завибрировали. Показалось даже, что они еле слышно повторили последний сыгранный пассаж. «Какая нудятина!» – подумал капитан. И сам удивился этой мысли. Повозившись еще немного с галстуком, он вышел из каюты.

«Ермак» готовился к маневру. Для плавного изменения траектории и торможения нужно было развернуть световой парус. И хотя наполнит его свет не Солнца, а совокупности здешних светил, все равно парус называли «солнечным». Вся небольшая команда была на своих местах. Капитан отметил про себя, что не только он на кокпите при полном параде.

– Ну что, готовы? – не совсем строго начал капитан.

– Да, вполне, – кивнул инженер.

– Навигация готова.

За два года экипаж научился работать почти без слов. Слаженность была безупречная.

– Дима, сбрось в ЦУП свой файл.

– Уже закачиваю.

Ждать ответа из ЦУПа никто не собирался – для этого не меньше двенадцати часов потребуется. Но ритуал – есть ритуал.

– Начинаем маневр. – Капитан отдал приказ тихо, как-то по-домашнему.

Дальше все шло строго по протоколу, отработанному сотни раз на тренажерах.

– Перейти на внешний обзор.

Команда надела очки – дисплеи, позволяющие видеть, что происходит вне корабля так, словно они сами вышли на внешнюю поверхность «Ермака».

– Разлочить люк паруса.

– Люк свободен, – сообщил инженер. Но капитан и так видел, как провернулись замки.

– Люк открыть.

– Есть открыть.

Люк как будто выдержал паузу, прежде чем приподняться над поверхностью обшивки, а потом плавно отъехал в сторону и обнажил разгонные бустеры – по старинной парашютной традиции вытяжную систему называли «медузой».

– Бустеры в норме. – Инженер видел, как мигнули красным индикаторы.

– Доложить готовность к выбросу.

Навигатор, как и положено по инструкции, проверил готовность бустеров выполнить назначенный им программой маневр.

– Поднять парус. – Отдав архаичную команду, Стас удивился, насколько она проста и даже несерьезна.

– Есть поднять парус, – отчеканил инженер с флибустьерскими нотками в голосе.