Миссия Девы

— Когда речь идет о деньгах, то я и себе не доверяю. А тут такие БОЛЬШИЕ деньги!

После завтрака Паша уехал, а Ира включила мобильный телефон и позвонила Маше. После длительного ожидания, когда Ира уже потеряла надежду на ответ, Маша все-таки возникла с робким «алло!».

— Маш, привет! Я там не слишком набедокурила?

— Сама все знаешь.

Машка вздохнула под кинжальным взглядом Мары, которая изогнулась всем телом, словно готовясь к прыжку.

— Маш, я это все поправлю по приезде. Я забыла паспорт в твоей квартире, а без бумажки мы букашки. Мне он очень нужен. И вот еще: зайди к моим родителям под предлогом того, что я твои тряпки с собой увезла и тебе теперь нечего надеть. В моей комнате, в тумбочке, в верхнем ящичке, где сверху косметика лежит, найдешь мой заграничный паспорт. Упакуй оба паспорта во что-нибудь и передай с проводником ближайшего поезда, который следует в Феодосию. Позвонишь — я встречу. Сделаешь, подружка?

— Куда я денусь! — пробормотала Маша.

Она не могла решить, как ей поступить: подать знак подруге, что это ловушка, — Ира перестанет звонить и в итоге все равно вляпается с золотой маской в историю еще похлеще. А так — лишится золотой маски и вернется домой. Это будет меньшее зло из того, что может ее ожидать.

— Сейчас перезвоню предкам, чтобы у тебя там не было проблем, и жду твоего звонка. Бай-бай! Целую!

Отключившись, Ира подумала: Машка сама на себя не похожа — вместо того чтобы отчитать за потоп и взятую без спросу одежду, воспротивиться визиту к Иркиным родителям, проявить любопытство — для чего нужны паспорта? — Машка пофигистски промолчала, отделавшись парочкой общих фраз. Ира, подумав о странном поведении подруги, тут же об этом забыла, настроившись на разговор с родителями. Она набрала номер мобильного телефона мамы и приготовилась к бою.

* * *

— Значит, маска Орейлохе находится в Феодосии, — произнесла Мара, устроившая маленькое импровизированное собрание.

За вчерашний день они успели доехать только до Умани, и там ее стали мучить сомнения в правильном выборе пути. Они остановились на ночлег в придорожной гостинице. Утренний звонок Иры вдохнул в нее оптимизм, которым она постаралась заразить свой небольшой коллектив.

— Очень хорошо. У меня даже не предчувствие, а уверенность в том, что на этот раз маска окажется в наших руках — Орейлохе вновь обретет свой народ! — И Мара театрально вскинула руки к небу, которое никак нельзя было увидеть сквозь потолок гостиничного номера.

Машу с самого начала поездки заинтересовало, как так получилось, что молодая девушка, пусть даже не очень хрупкого сложения, оказалась предводительницей троих ребят со странными прозвищами Шлем, Колобок и Руся? А ведь они безоговорочно подчинялись ей. Шлем был самым старшим из троицы: ему было хорошо за тридцать, его чисто выбритый череп не терпел головного убора, несмотря на холодную погоду, говорил он всегда с некоторым скепсисом, старался верховодить в троице, что ему не всегда удавалось. На бандита он был не совсем похож, скорее смахивал на школьного учителя. Внешность Колобка соответствовала его прозвищу: лет двадцати пяти, невысокий, но очень широкий в плечах, с ногами-тумбами и походкой штангиста, круглолицый, он прятал свой короткий ежик под лыжной шапочкой. Его бы Ломброзо по внешнему виду вряд ли отнес бы к прирожденным убийцам, несмотря на то что он редко улыбался и бросал хмурые взгляды исподлобья. Русик был самым младшим, не больше двадцати лет, симпатичный, с правильными чертами лица, с буйной кучерявой шевелюрой, вот только черные глубокие глаза, в которых ничего нельзя было прочитать, вызывали некоторый страх и напоминали глаза Мары. Он был постоянным конвоиром Маши, игнорировал все ее попытки завязать с ним разговор на нейтральные темы.

Компания у Марины-Мары подобралась странная, да и сама она была женщиной загадочной. Но что-то же их объединяло?

Чтобы побыстрее доехать до Феодосии, Мара уступила место впереди Шлему, который стал подменным водителем у Колобка. Пользуясь тем, что Мара оказалась на заднем сиденье, в непосредственной от нее близости, Маша теперь ее попыталась разговорить.

— Мара, вот ты заявляешь, что ты прямая наследница исчезнувшего племени тавров, живших, по твоим словам, в пятнадцатом веке, однако я интересовалась этим вопросом и знаю, что об этом народе нет никакой информации с четвертого века. Как ты можешь это утверждать, ведь даже если поверить тебе, с пятнадцатого века прошло уже пять столетий?

— Могу, Маша. Все просто и непросто. Ты знаешь, в лучшем случае, своих прабабушек и прадедушек.

— Ты удивишься, Мара, но я даже их не знаю!