Миссия Девы

Кирилл, завладев ее душой, постепенно перешел к осаде тела. Их вечерние прогулки обычно заканчивались у нее дома, где вскоре начиналась борьба за каждый сантиметр ее тела, которое теряло свое облачение с каждым разом все быстрее. Против одной неведомой клеточки разума, отвечающей за то, как должно быть, восставали душа, тело, желания, но она, оставаясь в меньшинстве, всегда выходила победителем.

Изнемогающие, взмокшие от мук желания тела бессильно переплетались и в итоге капитулировали перед тем, что отвечало за абстрактный долг перед мифическим существом. Но каждое расставание оставляло у него надежду на следующую встречу, усиливало неудовлетворенный голод, и когда за уходящим Кириллом закрывалась дверь, у Мары срывало всякие тормоза, но уже не было его. А утром разум, долг вновь полностью управляли ее телом. Так было до тех пор, пока не умерло его тело, а у нее — душа. Вернее, она так считала до сих пор…

Несмолкающая дробь струй дождя властвовала снаружи, а порывы ветра насквозь пронизывали неуютное убежище. Их тела охватила неуправляемая дрожь, амплитуда холода завладела всей сущностью девушки-женщины, и когда эта нескрываемая и неуемная дрожь достигла апогея, вся ее прошлая жизнь сжалась в маленький светящийся шар-молнию, неизбежно взрывающийся смертельным разрядом, чтобы — умереть, чтобы — родиться…

Две спины соприкасались осторожно-осторожно, клеточка к клеточке, так хрупко-стеклянно, что мгновение растянулось, замерло, времени не стало. И вот тогда Мара смогла постичь себя, себя — женщину. Ей стало жарко-жарко, дождь и ветер потеряли над ней свою власть. Власть обрела Женщина, ее плоть горела и отдавала жар. А мужчина уже не мог ничего осознавать, понимать, его поглотил жар ее тела. Казалось, это его мужская сила покорила ее и… А на самом деле это ее энергия, заключенная много лет в оковы, вмиг обрела свободу, овладев двумя телами… Обнажая единое целое, раскрывая суть самого прекрасного, неподдающегося словам, разуму… ЛЮБВИ.

Ее тело стало ватным и невесомым, кровь превратилась в огонь, огонь, с бесконечной скоростью пробегающий по кругу СЕРДЦЕ — МОЗГ — НОГИДОКОНЧИКОВПАЛЬЦЕВ — МОЗГ — СЕРДЦЕ. На миг каждая клеточка в отдельности замерла, затихла, остановилась и затем взорвалась все сметающим буйством оргазма.

Незаметно этот вечер перешел в ночь, а они не чувствовали ни холода, ни жесткости своего ложа, которое они устроили из своей одежды, бросив ее прямо на камни. Их подавляемое естество разрушило оковы долга перед чем бы то ни было, загнало в дальний угол эту марионетку — разум, оставив место лишь чувствам. Та ночь сделала их Другими, и даже утро с вернувшимся солнцем не смогло ничего изменить.

Они вслух не вспоминали о той ночи, словно наложили на это табу, но все время помнили о ней. Единение той ночью было чем-то большим, чем удовлетворение сексуального голода — оно помогло проявиться их чувствам, которые они прятали, в первую очередь от себя. А вскрыв, уже не стали прятать их друг от друга, дав родиться словам.

В то утро она попросила Друда, чтобы он впредь звал ее только Мариной. Имя Мара кануло в прошлое, как и все, что с этим именем было связано. Она перестала вспоминать о Кирилле, перестала сожалеть о неудавшейся миссии. Лишь однажды ее посетила мысль: «Может, основная цель моего появления здесь состояла в том, чтобы обрести себя и найти ЕГО?» И она не стала ей противиться.

5 Чиновник

Друд вошел в высотное здание, которое у него ассоциировалось с ледяной глыбой, так как внутри него требовалось отключить все эмоции, чувства и руководствоваться лишь принципом целесообразности, притом абстрактной. От ее имени выступали облеченные властью, но часто путали со своей личной.

Пустые коридоры вызывали ощущение расслабленности и спокойствия, хотя Друд знал, что это совсем не так. Здесь находился мозг той невидимой силы, которая поддерживала установленный порядок и спокойствие на полуострове. Для этого сюда стекалась информация со всех уголков полуострова, работали аналитические отделы, прогнозирующие возможное развитие неблагополучных явлений, возникающих вследствие незначимых на первый взгляд событий. Здесь больше ценилась способность предугадать и пресечь, чем принять меры по уже свершившимся фактам. Когда к нему пришла информация от водителя микроавтобуса о странных пассажирах, интуиция подсказала, что за этим может таиться что-то очень важное. Он мобилизовал силы своего отдела, и не только, на поиски этих пассажиров в толпе празднующих жителей столицы, где довольно быстро их обнаружили по блеклой и мрачной одежде и непривычным прическам. На контакт вышел сам, не доверив сделать это никому из своих сотрудников. Ему удалось войти в доверие к женщине, как оказалось, лидеру этой троицы.