Мишенька

Не понравилось медвежонку в бочке. Торкнулся Мишенька в крышку головой, загривок ощетинил, зубы белые острые оголил и змеёй зашипел.

Засмеялись гости, а один и говорит:

— Не волнуйся, косолапый. Привезём тебя в город, будешь телевизор смотреть, радио слушать и гулять по улицам на поводке. К зиме определим тебя в зоопарк. Там, если, конечно, повезёт, и в артисты угодишь!

Выслушал медвежонок гостя и заверещал, точно кто пароходную сирену включил:

— Не согласен!.. Не буду!.. Не хочу!.. Мама!..

Услышала мама отчаянный вопль Мишеньки, выбежала из леса и тоже не захотела, чтобы её сынок смотрел телевизор, слушал радио, ходил по улицам города на поводке, а потом из зоопарка в артисты угодил. Поднялась мама на задние лапы, зарычала и пошла медвежонка выручать.

Не посмели гости ссориться с разъярённой медведицей. Бросили они бочку с Мишенькой, попрыгали в вертолёт и улетели.

Мишенькина мама в сердцах, пожалуй, могла и вертолёт поломать. Сына из бочки она мигом освободила. Ударила разок лапой — лопнули железные обручи и дощечками рассыпалась бочка на песке. Вот какая сильная у Мишеньки мама!

Убежал Мишенька за мамой с берега и спросил:

— Мама, а когда я буду такой же сильный, как ты? Заворчала мама на медвежонка:

— Ты бы поосторожнее, сынок. Так недолго и до беды.

Не унимается Мишенька:

— Нет, ты мне скажи, когда я вырасту совсем-совсем большим?

Вздохнула мама:

— Теперь скоро, сынок. Только сначала надо до клюквы-ягоды дожить.

КЛЮКВА-ЯГОДА

Дожили и до клюквы.

Увела мама Мишеньку по первым заморозкам на остров среди болот. На острове спокойнее, только лесник Фёдор Иванович и Мишенькина мама знают туда дорогу.

Крупная нетронутая клюква у острова лежит. Под ягодами мхов не видно. Красным-красно от клюквы вокруг, ступить некуда. На таких ягодах одно удовольствие пастись.

— Какая ягода самая поздняя? — спрашивает мама у Мишеньки. И сама же отвечает: — Клюква, конечно… Давно опала малина, кончилась пора смородины, увяли, осыпаются на землю черника, голубика и брусника, а клюква только-только вызрела и налилась.

Ест Мишенька ягоды, пригоршнями набивает рот и маму слушает.

— Какая ягода самая ранняя? — спрашивает опять мама. И сама снова отвечает — Клюква, конечно… Падут снега, пролежат зиму глубокими сугробами, весной растают — а на болотных проталинах клюква румянится-лежит. Да слаще прежнего. Настоящее объеденье! Жевать не надо, сама тает на языке.

Рядом с Мишенькой и его мамой лесник Фёдор Иванович с семьёй ягоды берёт. Отборными, чистыми, точно рубины, ягодами наполняются холщовые мешки. Зимой клюква свежая всегда, а в пирогах, морсах и киселях больно хороша.

Наташа старается. Ей скоро в школу-интернат. Учёба в школе уже началась. Но папа отпросил девочку на неделю у директора, чтобы Наташа клюквы набрала для ребят. Редко у кого возле дома такая ягода растёт, поэтому девочке, понятно, больше хочется увезти клюквы в интернат. Приятно зимой чай с клюквой попивать. За окном метель воет, а ребята сидят в тёплой комнате, пьют чай и про лето вспоминают. Кто где бывал да кто что видал. Про Мишеньку Наташа расскажет обязательно. Вон какой кругленький на ягодах стал, за тугой загривок теперь, пожалуй, не ухватить.

Колобком Мишенька катается между кочек. Нет-нет — да поднимется на задние лапы, чтобы на людей посмотреть. Увидит Фёдора Ивановича, Анну Максимовну и Наташу и опять ягоды ест, порыкивает от удовольствия.

БЕРЛОГА

«Уф, кажется, наелся».

— Мама, ещё до какой поры надо дожить, чтобы я сделался совсем-совсем большой? — спросил Мишенька.

— До весенней клюквы, сынок, — грустные у мамы глаза и печаль в голосе её. — Но сначала надо, Мишенька, одному в берлоге перезимовать.

Насторожился медвежонок:

— А когда в берлогу ложиться?

— Хоть сейчас, Мишенька… Мне тоже, сынок, пора! — сказала и пошла.

— Мама! — закричал вдогонку медвежонок.

Обернулась мама. Жалко ей Мишеньку и себя, расставаться не хочется, да что поделаешь, такая уж медвежья судьба.

— До свиданья, Мишенька! Будь счастлив, родной!..

— Мама!.. Можно я с тобой в берлоге перезимую?! — закричал опять медвежонок.

Ушла мама, не ответила, и Мишенька вздохнул:

— Значит, нельзя…

И снег уже сыплет. Запорошил снег мамины следы, разгладил, выбелил болотную ширь — зима колючим холодом пятки стала Мишеньке прижигать. И Фёдор Иванович с семьёй давно с острова ушли.

Заскучал Мишенька в оснеженных кочках, запозёвывал. Хотел было на острове залечь, да студёный ветер мелколесье, как решето, продувает. И на реке ветер, куда Мишенька с острова пришёл. И на дальнем участке Анны Максимовны Мишенька не задержался.

Зато яма под вывороченной елью на опушке возле дома лесника Фёдора Ивановича сразу пришлась медвежонку по душе. Насыпала берёза в яму подстилку жёлтого листа, выворотень корни над ямой распростёр, как крышу, на корни ветром сугробную шапку намело — настоящая берлога получилась.