Читаем Мишель Фуко полностью

Документ производит сильное впечатление. Его зачитывают на одном из заседаний в Туле, и он становится сенсацией. Через несколько дней Фуко публикует фрагменты рапорта в «Le Nouvel Observateur»: «Что скрывается за этими простыми фактами? Или, точнее, что проступает сквозь них? Нечестность такого-то? Или несоблюдение законов другим? Нет! Насилие со стороны власти! Администрация объясняется лишь языком статистики и диаграмм, профсоюзы говорят об условиях труда, о бюджете, ссудах при поступлении на работу. Никто не хочет бороться с корнем зла, атаковать это зло там, где его никто не видит и не испытывает на себе, — вдали от события, вдали от тех сил, что сталкиваются друг с другом, вдали от актов подавления. И вот заговорила психиатрия города Туль. Она не подчинилась правилам игры и нарушила табу. Психиатрия, входившая в систему власти и воздерживавшаяся от ее критики, донесла о том, что произошло в такой-то день, в таком-то месте, при таких-то обстоятельствах. <…> Этот прорью станет, возможно, важным событием в истории пенитенциарных учреждений и в истории психиатрии» [353]. 5 января 1972 года Фуко снова берет слово: изложив результаты сбора группой свидетельств заключенных, он настаивает на «необходимости информировать население о том, что происходит в тюрьмах», и высказывает сомнение, что Плевен осмелится «сказать правду». На этом же собрании было зачитано послание Сартра, увидевшего в событиях в Туле «начало борьбы против репрессивного режима, который держит нас всех в концентрационной вселенной».

Беспорядки вспыхнули в Лилле, Ниме, Флери-Мерожи, Нанси… Министр юстиции Рене Плевен обвиняет в них «Группу информации о тюрьмах» и другие «левацкие» группы. «Очевидно, — говорит он, — что некоторые подрывные элементы пытаются использовать заключенных (на которых и падут все последствия происходящего), чтобы спровоцировать волнения в разных пенитенциарных учреждениях, представляющие большую опасность».

В это же время коммунистическая газета департамента Эссонн «La Marseillaise» обращается к властям с просьбой покончить с этим «профсоюзом хулиганов». Тем не менее группа продолжает работать: протестуя против вторжения сил порядка в тюрьму «Карл III» в Нанси, она организует пресс-конференцию в министерстве юстиции. 18 января 1972 года на улице Кастильоне, перед зданием «Интерконтиненталя», собираются Клод Мориак, Жан Поль Сартр, Мишель Виан, Жиль и Фанни Делёз, Мишель Фуко, Даниэль Дефер и еще человек двенадцать. Группа отправляется на площадь Вандом и входит под своды министерства. Шлагбаум останавливает их. Мишель Фуко зачитывает текст, написанный заключенными, содержавшимися в тюрьме Мелана. Когда демонстранты начинают скандировать «Плевена в отставку!» и «Плевен — убийца!», появляются отряды безопасности и, как рассказывает Клод Мориак, «грубо начинают оттеснять на улицу группу, представляющую интеллектуальный цвет нации, и я вижу, как эти люди сопротивляются — Фуко первый, покрасневший, с вздувшимися от усилий мускулами» [354]. На площади происходит короткая стычка. Многие задержаны: Ален Жобер, Марианна Мерло-Понти… Сартр и Фуко пытаются отбить их. Бесполезно. Тогда в дело вступает Клод Мориак. Он пускает в ход свои документы и статус журналиста «Le Figaro» и обещает, что демонстранты разойдутся, если задержанные будут отпущены. Сделка состоялась. Пресс-конференция продолжается в помещении пресс-агентства «Либерасьон», где Фуко снова зачитывает письмо из Мелана и рассказывает о событиях в Нанси. Через три дня ГИТ выводит на бульвар Севастополь около тысячи демонстрантов.

Другие виды деятельности группы не менее зрелищны. Так, например, по праздникам — в рождественский вечер или в День святого Сильвестра — члены группы приходят к тюрьмам с петардами и бенгальскими огнями. Крики и шум проходят через усилители: так группа дает знать заключенным, что они не отрезаны от мира. 31 декабря 1971 года Фуко участвовал в таком празднике, организованном во Френе. В другие дни у ворот пенитенциарных учреждений артисты театра «Солей» под руководством Арианы Мнушкин разыгрывают скетчи: спектакли длятся не больше нескольких минут — до появления полиции… Удары дубинок сыплются на активистов ГИТ в Париже, в Нанси и в других местах. «В Нанси полиция в буквальном смысле вырубила меня», — рассказывает Элен Сиксу.

Мишель Фуко и Жан-Мари Доменак также получают свою порцию: их задерживают вместе с дюжиной соратников 1 мая 1971 года у ворот парижской тюрьмы «Санте», где они раздавали листовки с призывами уничтожить криминалистические досье. Фуко обращается с жалобой на «незаконное задержание в общественном месте, публичное оскорбление и умышленное нанесение увечий легкой степени тяжести». Процесс закончится прекращением дела за отсутствием состава преступления.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии