Миры Роберта Хайнлайна. Книга 3

Он попытался найти точку, с которой будет лучше видно, но света с каждой минутой становилось все меньше. Хищник здорово напоминал… Одним словом, если бы Род не был уверен, что его забросили на неосвоенную планету бог знает как далеко от дома, он бы сказал, что это лев.

Только в несколько раз больше, чем обычно бывают львы.

Оставалось надеяться, что зверюга не лазает по деревьям. Впрочем, напомнил себе Род, будь это ей под силу, он бы уже минут пять назад начал перевариваться. Понимая, что нужно устроить место для ночлега до полной темноты, он полез выше, выискивая удобные сучья.

В конце концов, когда уже казалось, что придется спускаться ниже, Род нашел то, что искал, — два крепких сука как раз на таком расстоянии друг от друга, чтобы можно было повесить гамак, — и принялся за дело наперегонки с наступающей темнотой: достал из кармана жилета гамак-паутину из прочных, как паучий шелк, волокон и почти такой же легкий и тонкий, затем размотал веревку на поясе, привязал гамак к сучьям и попробовал туда влезть.

Не тут-то было. Для хорошего акробата с цепкими пальцами это не составило бы труда. Эквилибрист, привыкший ходить по канату, просто прошел бы по суку и сел в гамак. Но Род едва не свалился с дерева: нужно было за что-то держаться.

Гамак — штука практичная, и Роду уже приходилось спать в гамаке. Сестра тоже одобрила его выбор, заметив, что у него он даже лучше, чем те, которые выдавали им.

— Главное, не садись, когда проснешься, — добавила она.

— Не буду, — заверил ее Род. — Кроме того, я всегда пристегиваю нагрудный ремень.

Но никогда раньше ему не приходилось забираться в гамак в таких условиях: встать под гамаком не на что, а верхние сучья слишком высоко. После нескольких неуклюжих попыток, от которых сердце то и дело уходило в пятки, он уже начал думать, что придется провести всю ночь на суку, как птица, или оседлать его, прислонившись спиной к стволу. Спускаться вниз, когда там бродит эта тварь, было просто немыслимо.

Высоко над гамаком торчал еще один сук. Может быть, если перекинуть через него веревку, а затем, держась за нее…

Попробовал. Но уже совсем стемнело, и веревку он не потерял только потому, что другой ее конец крепил гамак к сучьям. Род наконец сдался и решил попытаться в последний раз. Держась изо всех сил руками по обе стороны от веревки у изголовья, он медленно, осторожно опустил в гамак ноги и стал сползать сам. Вот он уже наполовину в гамаке… Дальше требовалось лишь следить, чтобы центр тяжести тела оставался низко, и не делать никаких резких движений, пока он сползает в свой паутинчатый кокон.

Почувствовав, что он устроился надежно, Род глубоко вздохнул и позволил себе расслабиться. В первый раз за весь день ему было и удобно, и спокойно.

После минуты восхитительного отдыха Род отыскал губами ниппель трубки от канистры с водой и, сделав два осторожных глотка, занялся приготовлением ужина. Для этого нужно было лишь извлечь из кармана четвертькилограммовый брусок походного концентрата: тысяча сто калорий в белках, жирах, углеводах и глюкозе плюс необходимые добавки. Этикетка на обертке, уже не различимая в темноте, сообщала, что концентрат «хорош на вкус, возбуждает аппетит и имеет приятную консистенцию», хотя на самом деле, положить перед настоящим гурманом этот концентрат и старую подметку, так еще неизвестно, что тот выберет.

Но, как говорится, голод — лучшая приправа. Род не уронил ни крошки и, когда доел, даже облизал обертку. Очень хотелось вскрыть еще один пакет, но он подавил в себе это предательское желание и лишь отпил еще один глоток воды, а затем натянул над головой москитную сетку и пристегнул ее к ремню на груди. Его иммунная система могла справиться с большинством земных болезней, что переносят насекомые, а инфекционные заболевания Внеземелья почти никогда не причиняли человеку вреда, но все равно не хотелось, чтобы местные ночные кровососы рассаживались на лице и устраивали себе кормежку.

Даже в легкой одежде было слишком жарко, и Род уже начал подумывать, а не раздеться ли ему до трусов: планета — или во всяком случае эта ее часть — здорово напоминала тропики. Но снимать рубашку, жилет с припасами и брюки, лежа в гамаке, казалось почти невыполнимой задачей, и он решил, что лучше проведет первую ночь как есть, пусть даже придется попотеть и потратить лишний литр воды.

Интересно, что это за планета, подумал Род, пытаясь разглядеть небо сквозь пышную крону в надежде отыскать знакомые звезды. Но или крона была слишком густой, или небо затянуло облаками — он ничего не увидел. Выбросив из головы все лишние мысли, Род попытался уснуть.

Спустя десять минут сон по-прежнему не шел, и он лежал, вслушиваясь в ночь еще более настороженно. Занимаясь своим гамаком, а затем ужином, Род почти не обращал внимания на далекие звуки; теперь же все ночные голоса словно приблизились. Насекомые жужжали, гудели и пели, шелестела листва, а внизу кашлял какой-то зверь. В ответ на этот кашель послышался безумный хохот — он становился все громче, потом вдруг снова стих, перейдя в сдавленный астматический хрип.