Миры Роберта Хайнлайна. Книга 1

К счастью, нам не приходилось волноваться из-за подлеска — лес походил на парк — деревья и трава, без кустарника. Так что этот отрезок пути был не так уж и плох, хотя стрелы у нас все равно кончались. Я как раз с беспокойством думал об этом, когда вдруг обнаружил кое-что:

— Эй, вы, впереди! Вы же сбились с курса! Сворачиваете вправо!

Стар указала мне направление, еще когда мы свернули в лес, держать его было моим делом. «Шишка направления» у Стар работала плоховато, у Руфо — не лучше.

— Извини, милорд, — отозвалась Стар. — Тут уклон больно уж крут.

Я подошел к ним:

— Руфо, как нога?

На лбу у него выступили капли пота. Не отвечая мне, он обратился к Стар:

— Миледи, скоро стемнеет.

— Знаю, — сказала она спокойно. — Поэтому наступило время перекусить. Милорд муж, вон тот большой плоский камень кажется мне подходящим.

Я подумал было, что у нее шарики зашли за ролики, Руфо, видимо, тоже, но по другой причине.

— Миледи, мы же сильно опаздываем.

— И опоздаем еще больше, если я не займусь твоей ногой.

— Лучше бросьте меня тут, — пробормотал он.

— Лучше помолчи, пока твоего совета не спрашивают! — сказал я ему. — Я бы даже Рогатого Призрака не бросил крысам. Стар, как мы поступим?

Большой плоский камень торчал, словно череп, среди деревьев неподалеку от нас. Это была верхушка известкового валуна, глубоко ушедшего в землю. Я занял пост в центре валуна, раненый Руфо уселся рядом, а Стар занялась установкой Охранения. Я не видел, как она это делала, так как во все глаза следил за тем, что происходило у нее за спиной, следил с натянутым луком и положенной на тетиву стрелой, готовый встретить врага. После Стар сказала мне, что Защита ни в малейшей степени не связана с «магией» и вполне доступна для земной технологии, если бы нашелся умник и додумался до изгороди под током, но без изгороди, ну как радио и телефон работают без провода, хотя аналогия тут не вполне точная.

И очень хорошо, что я следил за ситуацией за пределами Охранения, не пытаясь решить загадку того, как устанавливается волшебный круг: Стар была внезапно атакована единственной из встреченных нами крыс, начисто лишенной рассудка. Крыса бросилась на Стар, моя стрела, просвистевшая у Стар возле самого уха, послужила веским предупреждением, и она прикончила крысу ударом шпаги. Это был очень старый самец, беззубый, с седыми усами и, видимо, чокнутый. Величиной с волка и с двумя смертельными ранами на теле, он все еще выглядел олицетворением красноглазой шелудивой ярости.

Когда последний Хранитель был поставлен, Стар сказала, что о небе мне больше не надо беспокоиться, поскольку Защита идет не только по кругу, но и прикрывает нас куполом сверху. Как говаривал Руфо: если Она сказала, значит — все! Пока Руфо караулил, он умудрился частично развернуть шкатулку. Я достал оттуда хирургический чемоданчик Стар, запас стрел и еды. Никаких глупостей по части взаимоотношений слуг и господ мы не придерживались: поели вместе, сидя и лежа, Руфо лежал пластом, давая отдых ноге, а Стар подавала ему пищу и даже особо лакомые кусочки клала ему прямо в рот согласно обряду невианского гостеприимства. Она долго возилась с его ногой, а я светил ей и подавал инструменты. Стар покрыла рану каким-то бледным гелем, прежде чем наложить повязку. Если это и было больно, то Руфо даже не поморщился.

Пока мы ужинали, наступила полнейшая темнота и вдоль всей невидимой стены зажглись огоньки глаз, отражавших свет, при котором мы ели, огоньки столь же многочисленные, как свита Игли в то утро, когда он съел самого себя. Большинство глаз принадлежало, как мне кажется, крысам. Другая группа, державшаяся отдельно и отделенная от крысиных двумя большими промежутками, явно состояла из свиней — их глаза находились на большей высоте.

— Миледи, любимая, — сказал я, — это Охранение будет действовать всю ночь?

— Да, милорд муж.

— Хорошо бы. Сейчас уже слишком темно, чтобы стрелять, а шпагами нам вряд ли удастся прорубить дорогу в такой толпе. Боюсь, нам снова придется пересмотреть график движения.

— Нельзя, милорд Герой. Но забудь об этих животных. Мы полетим.

— Этого я и боялся. Вы же знаете, что у меня от полета начинается морская болезнь! — застонал Руфо.

— Бедняжка Руфо, — нежно проворковала Стар. — Не бойся, мой старый друг, у меня для тебя есть сюрприз. Предвидя такой случай, я еще в Каннах купила драммамин — лекарство, которое, как ты знаешь, решило судьбу вторжения в Нормандию. А может, не знаешь?

— Знаю ли я? Я сам принимал участие в этом вторжении, и у меня, миледи, аллергия на драммамин. Я «травил» всю дорогу до Омаха-Бич. Самая ужасная ночь за всю мою жизнь! Господи, да я уж лучше тут останусь!

— Руфо, ты действительно был на Омаха-Бич?

— Черт побери, еще бы, босс! Выполнял предначертания Эйзенхауэра.

— Но почему же? Ведь это не твоя война?