МИРЫ ПОЛА АНДЕРСОНА Том девятнадцатый

Биолаборатория занимала больше половины дома, где жили Сэрны. Особых удобств не было. Их не бывает, когда горстка пред­ставителей разных культур стремится воссоздать цивилизацию на обломках империи. Для Эвелит, однако, это был их дом. Аскетиче­ское существование совсем не тяготило ее. И в Данли, когда она встретила его на Кракене, она в первую очередь оценила легкость, с какой он воспринял суровую жизнь ее родного края. И это не­смотря на то, что на Эфее он привык к комфорту.

Как холодно и зябко в доме! Однако Эвелит с удовольствием вдохнула прохладный воздух. Села, включила приемное устрой­ство. Почти сразу же установилась хорошая картинка. На экране возникло трехмерное изображение лесной поляны.

— ...по-моему, происходящие от клевера, — зазвучал спокой­ный голос Данли. Сердце Эвелит забилось сильнее.

Речь шла о рассыпанных среди красной травы растениях с зеле­ными трехлопастными листьями. Когда Данли опустил передатчик ближе к земле (он хотел отослать в компьютер необходимые дета­ли), Эвелит ощутила запах клевера. Она нахмурила брови, пытаясь вспомнить... Ну конечно же. Клевер был одной из тех культур, которые еще до наступления Долгой Ночи человек перенес с Земли на многие планеты. О большинстве из них теперь никто не помнит. Часто эти формы жизни становились практически неузнаваемыми. Тысячи лет эволюция приспосабливала их к местным условиям. Иногда же небольшая исходная популяция кардинально преобра­жалась под воздействием мутаций. Так было, например, на Краке­не. Пока Данли со своей командой не' появился там, никто не догадывался, что сосны и чайки, д$ и ризобактерии тоже — факти­чески изменившие облик иммигранты. Но банки данных на Эфее сверху донизу забиты информацией, и так уж устроена курчавая голова Данли...

На дисплее, во все поле экрана, показалась его рука, собирав ющая образцы. Как она хотела поцеловать ее!

Терпение, напомнила «невесте» другая часть ее души, «офицер». Мы же приехали сюда работать. Открыли еще одну потерянную колонию, прозябающую, вернувшуюся к крайне примитивному со­стоянию. 'Мы должны как можно лучше изучить их культуру и принять решение, стоит ли посылать сюда экспедицию, чтобы при­вести этих людей в цивилизованный вид. Или же на два-три столе­тия оставить их, а те немногие ресурсы, что может выделить Союз Планет, использовать в другом месте. Надо написать подробный отчет для Совета. Поэтому-то я здесь, на плоскогорье, а он — в джунглях среди дикарей.

Возвращайся скорей, любимый!

Она слышала, что Данли говорит на диалекте жителей джунг­лей. Это была какая-то исковерканная форма локонезского, кото­рый, в свою очередь, отдаленно происходил от англика. За несколь­ко недель интенсивной работы лингвист экспедиции расшифровал язык, а затем все члены экипажа стандартным образом «загрузили» его в мозг. Тем не менее Эвелит восхищало, как быстро ее муж начал бегло говорить на диалекте дикарей после нескольких дней бесед с ними.

— Мы еще не пришли, Мору? Вы говорили, что это недалеко от нашего лагеря.

— Уже почти на месте, «человек с облаков».

В груди Эвелит зародилась тревога. Что происходит? Неужели Данли оставил своих спутников и отправился куда-то один на один с туземцем? Ведь Рогар из Локона предупреждал, что эти люди весьма вероломны и с ними надо быть настороже. Впрочем, только вчера проводники с риском для собственной жизни спасли Хэми Филла, упавшего в бурную реку...

Передатчик качался в руке Данли, изображение прыгало. У Эве­лит слегка закружилась голова. Время от времени она бросала взгляд на дисплей. На экране царил лес. Он был наполнен многочислен­ными звериными тропами, ржавого цвета листвой, переплетением коричневых стволов и ветвей деревьев. Из темноты доносились резкие крики невидимых животных. Эвелит почувствовала едкие неприятные запахи, жаркую и влажную атмосферу джунглей. Этот мир — а он давно уже никак по-другому не назывался, кроме как просто Мир, поскольку его обитатели забыли, что в действительно­сти представляют собой звезды, — этот Мир плохо подходил для колонизации. Жизнь, порожденная им, часто была ядовитой. Здесь всегда не хватало пищи. Благодаря привезенным с собой припасам люди выживали, правда, с большим трудом. Первые поселенцы, без сомнения, собирались исправить положение, но не успели. Разрази­лась катастрофа. Остались свидетельства того, что их единственный город был сметен с лица земли ракетным ударом, а сил для восста­новления не хватило. Большинство людей погибло. Еще чудо, что от человека осталось что-то, кроме костей...

— Мы пришли, «человек с облаков».

Изображение перестало дергаться. Молчание проникло из джунг­лей в лабораторию.

— Я ничего не вижу, — проговорил наконец Данли.

— Иди за мной, я покажу.