МИРЫ ПОЛА АНДЕРСОНА Том девятнадцатый

Ворон кивнул, повернулся на каблуках и направился в лес. Толь­тека поспешил за ним. Голоса гвидионцев вскоре затихли далеко позади, и пришельцы из других миров зашагали по молчаливому лесу, тишину в котором нарушали только шорохи и птичий гомон. Деревья здесь были стройные, уходящие высоко в небо, с прямыми стволами красноватого цвета. Их густые ветви переплетались, образуя высоко над головой сплошной шатер. Под сенью деревьев почти не было подлеска, только жирная почва, покрытая толстым слоем мягкого гумуса, в котором произрастал местный грибок. Темпе­ратура воздуха была выше, чем обычно на таких высотах. Он был наполнен пряным ароматом, напоминающим запах чебреца, шал­фея или тимьяна.

— Интересно, откуда этот запах? — подумал вслух Тольтека.

Ответ на его вопрос нашелся через несколько минут, когда они

вышли на лесную поляну, густо поросшую кустарником. Вокруг испускавших терпкий аромат алых цветов, которыми ветви кустов были буквально усыпаны, вился рой насекомых, напоминавших пчел. Тольтека остановился, чтобы рассмотреть эти растения получше.

— Знаешь, — сказал он, — по-моему, это близкий родственник бэйлова куста. Обрати внимание на форму листьев. Однако этот вид, по всей вероятности, цветет чуть раньше.

— М-да. — Ворон постоял, потирая подбородок. Его холодные зеленые глаза стали задумчивыми. — По-моему, настоящий бэйлов куст откроет бутоны вскоре после нашего возвращения в Звездар — то есть как раз к началу празднования Бэйла, или как он там называется. Если учесть, какова местная культура, станет понятно, что совпадение названий куста и праздника не случайно. Тем не менее здешние жители так и не сложили об этом растении никаких мифов, как обо всем остальном, что попадает в их поле зрения.

— Я обратил на все это внимание, — сказал Тольтека, — но на­прямик лучше не спрашивать, во всяком случае — до тех пор, пока не разузнаем побольше. Когда мы вернемся, я собираюсь послать наших лингвистов в корабельную библиотеку изучить слово «бэйл» с этимологической и семантической точек зрения.

— Отличная мысль. А заодно выкопай как-нибудь незаметно кустик этого растения и отдай на химический анализ.

— Хорошо, — сказал Тольтека, хотя от намеков Ворона его пере­дернуло.

— А пока что, — сказал Ворон, — у нас другие планы. Пойдем.

И они снова нырнули в величественную тишину леса. Мягкий

дерн настолько заглушал звук шагов, что даже собственное дыхание казалось им неестественно громким. Следы прошедшей здесь стаи обезьян были по-прежнему отчетливо видны: отпечатки лап, по­врежденные растения, экскременты.

— Это, должно быть, крупные зверюги, если прут вот так через чащу напролом и никого и ничего не боятся. А грязнули-то! Ну точно как люди. Хотя думаю, во время охоты они ведут себя иначе и не поднимают шума.

— Как ты считаешь, сможем ли мы подобраться к ним поближе, чтобы понаблюдать за их повадками? — спросил Тольтека.

— Попробовать можно. Насколько мне известно, людей они почти не опасаются. Мы наверняка сможем найти брошенную сто­янку, где они провели несколько дней, попытаемся исследовать оставленный ими после себя сор: может быть, удастся обнаружить разбитые камнями кости или следы обработки камня для получе­ния примитивных рубил.

— Предположим, наши предположения относительно их под­твердятся. Что дальше?

— Пока трудно сказать. Можно уговорить гвидионцев бросить свои идиотские предрассудки...

— Это не предрассудки! — вознегодовал Тольтека. — По край­ней мере в их понимании.

— Склонять голову перед лицом угрозы — это просто смеш­но! — взвился Ворон. — Когда ты перестанешь потакать глупости?

В памяти Тольтеки всплыло встревоженное лицо Эльфави.

— Довольно! — перешел на крик Тольтека. — Здесь не твоя пла­нета. Экспедицию тоже возглавляешь не ты. Не зарывайтесь, сэр.

Они остановились. На высоких скулах Ворона проступил румянец.

— Попридержи-ка свой язык! — отрезал Ворон.

— Мы не для того сюда прилетели, чтобы их угнетать. Уважай, черт побери, их этику, или я прикажу заковать тебя в кандалы!

— Что ты, во имя хаоса, можешь знать об этике, серый торгаш?

— Да уж достаточно, чтобы не... не довести женщину до слез. И еще вот что. Оставь ее в покое, слышишь?

— Ах вот оно как, — едва слышно проговорил Ворон. — Вот, значит, куда ты клонишь?

Тольтека изготовился к драке, и драться действительно при­шлось, но только не с тем, с кем он собирался. Внезапно воздух наполнился падающими телами.

Они прыгали с деревьев и набрасывались на людей. Ворон от­скочил в сторону и вытащил пистолет. Первый выстрел был мимо. Второго ему сделать не удалось. Кто-то волосатый вскочил ему на спину, другой схватил за руку. Он упал и оказался под кучей нава­лившихся на него тел.

Тольтека пронзительно вскрикнул и бросился наутек. Одна из обезьян схватила его за штанину. Он изо всех сил впечатал второй ботинок в морду зверя. Державшие его руки разжались. На Тольте- ку набросились еще две обезьяны. Он увернулся и бросился на землю. Прислониться спиной вон к тому стволу и дать по ним очередь веером... Он быстро крутанулся и поднял пистолет.