Миры под лезвием секиры

– На их стороне то, что называется организацией. Иерархия, дисциплина, разветвленная агентура, вожди наверху и вожди на местах. Кроме того – объединяющая идея, какой бы сомнительной она ни казалась со стороны. Прибавьте к этому способность аггелов по собственной прихоти влиять на человеческую природу… Что вы можете противопоставить всему этому? Свои малочисленные и разрозненные ватаги? Миссии, наблюдающие за порядком в других краях? Сомнительную вольницу общин? Хрупкий союз с соседними народами, еще ни разу не опробованный на деле?

– В случае серьезной опасности каждая община обязана выставить ополчение, – ответил Цыпф, насупившись.

– Которое будет драться только на расстоянии видимости от родного частокола. И то в лучшем случае… Дайте срок, и пусть небольшая, но сплоченная армия аггелов вырежет все ваши общины поодиночке. Впрочем, этого даже и не понадобится. Многие общинники сочувствуют каинизму. Уж не знаю почему, но идеи разрушения и насилия всегда были притягательными для немалой части человечества. Причем разрушения и насилия безнаказанного, возведенного в ранг святого дела. А кто откажется от обещанных аггелами богатства и власти? Пусть нехристи пасут наш скот, пусть арапы носят нас в портшезах, пусть кастильцы возделывают наши нивы, пусть их дочери услаждают нас, а сыновья пусть сражаются за наши интересы.

– Что же вы предлагаете? Вернуться к прежнему? Была уже у нас и организация, и дисциплина, и вожди всех калибров. Кто только не успел повластвовать в Отчине! Сначала секретарь райкома, потом военный комендант, потом чрезвычайный совет, потом диктатор, потом всенародно выбранный голова, сам себя провозгласивший императором… Хватит, натерпелись от начальников. Разве хоть кто-нибудь из них заботился о благе народа? О личных амбициях они заботились, больше ни о чем. Решение это сообща принималось – отныне и навеки никакой власти над нами не будет. С этим и кастильцы, и арапы, и степняки согласились. Так и в Талашевском трактате записано. Сегодня я в общине староста, завтра мой сосед, и так дальше по кругу…

– Думаете, так долго продлится?

– Поживем – увидим.

– Я ничего не имею против такой формы управления. Но она действенна только в одном случае – когда отсутствует внутренняя или внешняя угроза. В спокойном и благоустроенном мире вполне допустима какая-то доза анархии. Но не в мире хаоса. К сожалению, минус на минус дает плюс лишь в математике. Хаосу может противостоять только порядок. Очень скоро вы окажетесь перед выбором – либо жизнь, либо свобода. Что вы предпочтете?

– Лично я – жизнь. Но вольную. Лучше подставить голову под гильотину, чем под ярмо. – Впрочем, эта высокопарная фраза, более приличествующая Зяблику, прозвучала в устах Цыпфа не очень убедительно.

– Хотелось, чтобы так оно и было. – Артем зевнул. – Смотрите, вам машет рукой товарищ Смыков. Все, кажется, ложатся спать, и ваша очередь заступать в караул.

– Надеюсь, мы еще продолжим этот разговор, – промямлил стушевавшийся Цыпф.

– Там будет видно…

Зяблик проснулся раньше всех, попросил поесть и, пользуясь привилегированным положением тяжелобольного, – вдоволь вина. Зрачки его лихорадочно блестели, под глазами залегла синева, бледную кожу покрывала испарина, но это были скорее симптомы тяжелого похмелья, чем ожоговой болезни.

– Больно вам? – участливо поинтересовалась Лилечка, которой выпало дежурить в последнюю смену.

– Нормально, – ответил Зяблик, пытаясь дотянуться до скатерти с остатками ужина. – Пощипывает немножко, будто бы муравьи по ногам бегают.

Заспанная Верка выложила перед ним все самое вкусное, вручила кувшин с вином и принялась разматывать заскорузлые бинты, из белых превратившиеся в желтовато-бурые. При этом она морщилась так, словно в любой момент ожидала услышать дикий вопль Зяблика. Однако бинты сошли на удивление легко, вместе с черными струпьями и лепешками густого гноя.

– Не может быть! – Верка едва не уткнулась носом в пятку Зяблика. – Никаких следов некроза!… И воспаление поутихло… Как ты себя чувствуешь, зайчик?

– Отцепись! – буркнул Зяблик, обгладывая гусиную ножку.

– Так, может, тебе и морфин колоть не нужно?

– Не, кольни для кайфа.

Вскоре возле Зяблика собралась вся ватага.

– Жить будет, – сказал повеселевший Толгай. – Кушает совсем здорово.

– Ай да Гильермо, – негромко произнес Артем. – Не обманул.

– Еще бы! – Смыков звякнул в кармане монетами. – За такие деньги можно новые ноги купить, а не то что старые вылечить…

На этот раз они подъехали на драндулете прямо к воротам рынка – опасаться вроде было некого, да и задерживаться здесь долго никто не собирался. Женщины отправились в торговые ряды закупить кое-какой мелочевки в дорогу, а мужчины, за исключением Зяблика и Толгая, занялись поисками Гильермо Кривые Кости.