Миры отверженных

Гефестиане старались рассыпаться по поверхности, заняв какие-либо укрытия, но делали это недостаточно быстро, и потому становились легкой мишенью плазмоматов. Однако их защитные костюмы позволяли выдерживать редкие попадания выстрелов из плазмомата, не принося им критического ущерба. Но тут один из выстрелов попал в ранец одному из гефестиан. Тот продолжал ещё бежать, но через несколько десятков метров остановился, и схватился за горло. Потом сорвал с себя маску и тяжело дыша, упал на землю.

– Стрелять по ранцам, стрелять строго по ранцам, – наводчик повернулся к Долгоону. Передай своим, – пусть стреляют по ранцам, которые у них за спиной, или прямо в маску.

Теперь справляться с гефестианами, стало гораздо проще. Но с воздуха сильно досаждали истребители, хотя и с ними через некоторое время удалось справиться. Оставшихся и прятавшихся гефестиан постепенно окружали, без жалости добивая и раненых, и тех, кто лежал на земле, тщетно глотая, непригодный для них воздух, Таураана. Оставшиеся в живых гефестиане, защищались из последних сил, пока и с ними не было окончательно покончено.

Долгоон сел на ближайший камень и огляделся. Это была победа, но какой тяжкой ценой она всем им досталась. Более половины энергопушек было уничтожено, вся территория вокруг, была усеяна мертвыми и ранеными людьми. Долгоон заметил длинноволосого, который всё утро досаждал его своим хвастовством, и побежал к нему навстречу, насколько ему позволяла его хромота.

Он подбежал к нему, и, схватив его за шиворот, начал трясти. – Ну что, показал им? Показал? Лёгко справимся с краснокожими говоришь? А что сейчас видят все они? – Долгоон показал на человеческие трупы. – Вот им, ты что показывать будешь?

Схваченный воин не отпирался, и уводил голову в сторону, боясь взглянуть Долгоону в глаза.

– Долгоон, – раздался крик издалека.

Он повернулся. К нему бежал его наводчик. – Долгоон, командира убило, что нам теперь делать?

– А я что знаю?

– Долгоон, и я тоже не знаю. У нас осталось целых только семь пушек, а наводчиков и стрелков даже для них не хватает.

Долгоон отпустил из рук длинноволосого. – В первую очередь, наверное, надо забрать всех раненных отсюда. Ты уже связывался с другими площадками? Что там у них происходит?

– Да никто ничего не знает. Везде неразбериха. Все только друг друга и переспрашивают. А медицинский шаттл скоро уже должен быть здесь. Только нам то, что сейчас делать?

– Как что? Командуй.

– Нет, Долгоон, там наших совсем мало осталось. Да и тебя земляне больше послушаются.

Долгоон осмотрелся вокруг. – Ну, тогда, собирай всех, кто может двигаться, и набирайте снова бригады наводчиков и стрелков.

– Но из кого мы их возьмем?

– Из тех, кто есть в живых, – устало ответил Долгоон. – А лучше со своими свяжись, чтобы прислали им замену. Думаю, что сегодня они к нам уже не сунутся.

– Хорошо Долгоон, – талан развернулся и убежал.

Вечером в командном штабе Этирей собрал совещание. – Даже и не знаю, как это всё назвать. Вот некоторые говорят, что это победа, но я не склонен так думать. Да, во многих местах, мы вообще их не пропустили. Но на некоторых площадках, гефестиане подчистую уничтожили наши батареи. А во многих местах боеспособность от сегодняшнего утра, составляет от половины и даже ниже. Пока не могу точно сказать. У меня ещё нет всех сводок. Но они, гефестиане – это знают.

Хотя и мы их тоже здорово потрепали. Но пока не критично. Ещё одна такая их атака, и от нас самих ничего не останется. Но возможно, верно и обратное – после такой же атаки и от них мало что может остаться. Пойдет ли на это, Фалькур? Вот в чём вопрос.

– Так может именно сейчас нам, и стоит послать гонца за помощью на землю? Уж в таком их состоянии наш космический флот справится с ними.

Этирей покачал головой. – То, что Фалькур жадный, – я в этом даже не сомневаюсь. Но он до конца не будет звать к себе на помощь. Он постарается справиться с нами своими силами и забрать все залежи Таураана себе. Но вот, если он почувствует, что ему каюк, – он тут же пошлёт сигнал своим о помощи. И вот тут точно и нам, и всему Таураану, и Земле будет крышка. Нет, мы так рисковать не можем.

Нам надо готовиться к его новой атаке, или возможно, к переговорам. Что-то мне подсказывает, что он захочет на них пойти. Потерять ещё существенную часть своего флота – это не та перспектива, которую он себе нарисовал, когда впервые появился здесь. Особенно после того, как ему безропотно сдалась Сивании. Прости меня, Деондам, но это так.

Деондам покраснел и опустил глаза в пол. Этирей хоть и говорил обидные слова, но они сейчас были справедливы.

– Так что, в этом смысле, несомненно, позитив есть. Он почувствовал наши зубы. И конечно очень радующая нас всех новость, – это то, что наша гравитация для них несколько утомительна и самое главное, наш воздух совершенно непригоден для их лёгких.