Миры неведомые

Профессор Шаповалов забыл про отдых и сон. Он то производил наблюдения посредством своих телескопов и угломерных инструментов, то погружался в вычисления, пользуясь электронной счетной машиной. К завтраку он не вышел, а когда Наташа постучалась в обсерваторию, оттуда послышались грозные звуки, явно выражавшие неудовольствие.

Догадываясь, что на корабле произошло какое-то событие, академик потребовал объяснений от Красницкого и потом отправился к астроному. Через час туда же пригласили Сандомирского.

Некоторое время спустя командир корабля и академик прошли к резервуарам с горючим, что-то обследовали там, потом снова вернулись в кабинет Виктора Петровича. А ракета все так же неслышно мчалась через черную бездну мирового пространства.

В конце концов Одинцов и Наташа тоже поняли, что на борту межпланетного корабля не все обстоит благополучно и, помимо потери горючего, ракета сбилась с пути и летит куда-то в сторону от цели. Стало известно и об отсутствии радиосвязи.

Одинцов стал на вахту. Он сидел за пультом, с особой тщательностью проверяя приборы и делая записи. Четыре колонки цифр были достаточно красноречивы для того, кто хоть что-нибудь понимал в астронавтике. Наташа сидела рядом с мужем и старалась понять, почему ракета все больше и больше уклоняется от курса.

Красницкий возился с радиооборудованием. Профессор Шаповалов опять не вышел к обеду. Наташа постучалась к нему. В полураскрытую дверь высунулась голова ученого.

- Вот!… - сказала Наташа, считавшая, что ее обязанность - следить за здоровьем участников экспедиции. Она протянула ему стеклянную пробирку с пилюлями.

- Это что? Те самые пилюли, что отнимают радость бытия? - поморщился астроном.

- Фенамин - вещество, способное в критические минуты поддерживать работоспособность.

Наташа удалилась, не произнеся больше ни слова. Астроном должен был не только установить ошибку в предыдущих вычислениях, но и определить, куда теперь летела ракета, а затем вычертить ее путь в пространстве и решить, какие меры следует принять, чтобы достигнуть назначенной цели. Только наутро, усталый и озабоченный, он вышел из обсерватории и прошел в каюту Виктора Петровича. Туда же был вызван Сандомирский. Немного погодя пригласили Красницкого. В рубке остались только Наташа и Владимир. Они молча сидели за пультом. Говорить не хотелось - все было понятно и так.

Наконец двери каюты академика раскрылись, и все вышли оттуда. Астронавты собрались в рубке. Теперь, когда бесшумное движение стрелок по шкалам приборов означало так много, люди стремились быть ближе к пульту управления ракетой.

Некоторое время все молчали. Напряженную тишину нарушил академик.

- Ну что же, друзья, - просто сказал он, - настало время сообща обсудить положение. Над нами нависла серьезная опасность. Михаил Андреевич как будто нашел причину. Давайте искать выход.

- Ракета сбилась с курса! Таков бесспорный факт, - произнес астроном. - Сперва я думал, что виной является Юпитер, притяжение которого мы недооценили. Расчеты показали, что это предположение неправильно. Пришлось отбросить и ряд других догадок. Вероятнее всего, при отлете ракеты с искусственного спутника воспламенение горючего произошло на какую-то долю секунды позднее, чем следовало…

- Ну и что же? - спросила Наташа.

- Угол между траекторией ракеты в момент взлета и орбитой Земли соответственно изменился. Ведь спутник вращался. Изменение это составило, правда, ничтожную величину, которую не смогли уловить наши приборы, а теперь погрешность накопилась, стала заметной и весьма опасной, - ответил астроном.

- Так в чем же дело? - не выдержала Наташа. - Надо скорее вернуться на правильный путь. Немедленно!

- Изменить наш курс не так-то просто, - возразил Михаил Андреевич. - Легко сделать поворот вокруг оси нашего корабля, но, чтобы изменить траекторию полета, требуется преодолеть огромные силы инерции, а также притяжение Солнца. Нужно горючее! Нужна энергия!

- А положение с топливом серьезное, - добавил Виктор Петрович.

- Давление в баках после столкновения с метеоритом сильно возросло, и утечка оказалась значительной. Горючее вытекало быстро, - пояснил Сандомирский. - За короткое время мы потеряли 1715 тонн бороводородов. Запасы фтора не уменьшились, но это не спасает положения…

Воцарилось тяжелое молчание.

Профессор Шаповалов нашел нужным еще больше подчеркнуть угрозу, нависшую над экспедицией:

- Уже теперь оставшегося горючего явно не хватает на обратный путь. В лучшем случае, истратив последние остатки топлива, чтобы осуществить поворот, мы доберемся до Венеры. А что мы будем делать дальше?

- Жить и работать! - бросил Красницкий.