Миры Филипа Фармера т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

Кэрмоди всегда удивлялся, как этот парень оказался партнером Скелдера. Он не пользовался такой известностью, как его пожилой напарник, но имел прекрасную репутацию среди антропологов. Фактически он имел более высокий ранг, чем его начальник, но старшим в экспедиции считался Скелдер благодаря заслугам в других областях церковной деятельности. Тощий монах возглавлял консервативную фракцию Церкви, которая пыталась реформировать мораль мирян. Его записанный на видеокассеты образ и голос можно было встретить на любой планете Федерации. Он осуждал нудизм в жилищах граждан и на пляжах, обличал супружескую неверность, полиморфные сексуальные извращения и все прочее, что ранее запрещалось Западным Земным обществом и особенно Церковью, а теперь разрасталось и даже насаждалось среди мирян в качестве социально приемлемых форм поведения. Он хотел использовать самое сильное оружие Церкви, чтобы заставить общество вернуться к прежним стандартам, и когда либералы и центристы Синода обзывали его викторианцем, он с радостью соглашался с этим титулом, заявляя, что желает вернуть те старые и добрые времена. Вот почему сейчас он метал такие яростные взгляды в сторону отца Рэллукса.

— Господь тоже гневался, когда его к тому вынуждали обстоятельства. Вспомни изгнание менял из храма и фиговое дерево! — Он устремил длинный палец на оппонента: — Те, кто считает Иисуса мягким, заблуждаются! Достаточно прочесть Евангелие, чтобы убедиться в его жесткой позиции по многим вопросам.

— О Боже, я голоден! — взревел Кэрмоди не только для того, чтобы прервать тираду монаха, но и потому, что действительно проголодался. Ему казалось, что желудок его еще никогда не был таким пустым.

— В течение семи следующих дней ты будешь потреблять еду в неимоверных количествах, — заметил Тэнд. — Твоя энергия будет расходоваться быстрее, чем ты сможешь ее восстанавливать.

Мамаша Кри вышла из комнаты и быстро вернулась с блюдом кексов.

— Здесь семь штук, джентльмены. Каждый из них олицетворяет одного из семи отцов Несса. Такие кексы всегда выпекают у нас к религиозным праздникам, в число коих входит и Последний Ужин перед «сном». Я надеюсь, джентльмены, вы отведаете эту пищу. Кусочек кекса и глоток вина символизируют не только плоть и кровь Иесса, но и силу, которая дается вам для создания собственного бога. Сотворите его, как сделали эти семеро.

— Рэллукс и я не будем принимать участие в этом, — ответил Скелдер. — Мы отказываемся совершать святотатство.

Миссис Кри была разочарована, но, когда Кэрмоди и вегианин Эпс выразили желание отведать угощение, лицо ее просветлело.

Кэрмоди расчетливо подумал о том, что в будущем ему может понадобиться помощь миссис Кри.

— Мне кажется, вы изменили бы свое мнение, отец Скелдер, если бы услышали историю этих семерых, — сказала женщина.

— А я ее знаю, — ответил тот. — Прежде чем отправиться сюда, я тщательно изучил основы вашей религии. Мне не пристало пребывать в неведении по вопросам, которые нетрудно прояснить. Насколько я помню, миф гласит, что в начале времен ваша богиня Бунта родила двух непорочно зачатых сыновей. Когда они выросли, один из них, злодей, убил другого, после чего разрезал того на семь частей и закопал останки в разных местах, чтобы мать не собрала их и не воскресила сына. Злой сын, или Эльгуль, как вы его называете, безжалостно правил миром, и только вмешательство богини-матери не позволило ему уничтожить род людской. Зло было везде: люди погрязли в грехе, как во времена земного Ноя. Те несколько праведников, которые молили богиню воскресить ее доброго сына, получили откровение о том, что бог Йесс восстанет из мертвых лишь в том случае, если в один и тот же час в одном и том же месте соберутся семь праведников. Желая воскресить погибшего Йесса, многие люди уходили на поиски собратьев по вере, но семь праведников никак не могли встретить друг друга в одночасье. Семь веков прошло впустую, а зла становилось все больше и больше.