Миры Филипа Фармера. Т. 1. Создатель вселенных. Врата творения

— Только неизвестно чем, — подхватила Вала. — Паламаброн такой же никчемный мыслитель, как и любовник.

Кузен побагровел и положил руку на эфес меча.

— Мне надоело сносить твои оскорбления, ты, грязная, течная сука! — закричал он. — Еще одно слово, и твоя голова покатится с плеч.

— Нам еще представится случай помахать мечом, — вмешался Роберт. — Прибереги свою ярость для тех, кто нас ждет по другую сторону этих врат.

Вдруг в кустах за сотню ярдов от холма он заметил какое-то движение. Из-за кустов показалось лицо: за ними наблюдал туземец. «Интересно, — подумал Вольф, — неужели никто из местных жителей не пытался пройти через врата? И если такие попытки все же предпринимались, исчезновение людей должно было приводить аборигенов в ужас. Возможно, сюда им вообще не разрешается ходить».

Отношение туземцев к вратам интересовало Роберта по той причине, что он в будущем рассчитывал на их помощь. Но сейчас на расспросы не оставалось времени. Вернее, он не хотел терять это время. Хрисеида находилась в крепости Уризена, и каждый миг промедления мог приносить ей нестерпимые мучения. Отец способен не только на душевные, но и на физические пытки.

Вольф вздрогнул и попытался выбросить из головы мрачные картины, которые рисовало его воображение. Всему свой черед.

Властители выжидающе смотрели на Вольфа. Они давно считали его своим лидером, хотя всячески отрицали это. Самым старшим среди них был Тармас, но братья не признавали старшинства по возрасту. Когда им в этом мире угрожала опасность, помощь шла только от Вольфа, и только он принимал неотложные и эффективные меры. К тому же у него имелся лучемет, но, помимо прочего, они чувствовали в нем что-то такое, чего не хватало им. Однако они отрицали и это. Пожив на Земле, Роберт без труда справлялся с тем, что властители считали для себя слишком приземленным и недостойным внимания. Не приученные к тяжелому труду, не соприкасавшиеся раньше с вещами и проблемами, они чувствовали себя в чужой вселенной потерянными. Да, они создавали свои личные миры и правили ими как боги или полубоги. Но теперь властители чувствовали себя не лучше — а иногда даже и хуже — дикарей, которых они так презирали. И только Ядавин — или Вольф, как они уже начинали называть его, — знал, как выжить в этом диком мире.

— Ну что же, братья! От судьбы не уйдешь, — воскликнул он. — Орел или решка.

— Это что еще за варварский язык? — спросила Вала.

— Один из земных. И вот что я вам скажу. Раз уж Вала среди нас единственная женщина…

— Но более мужественная, чем многие из вас, — добавила она.

— …пусть она и выбирает, в какие врата нам войти. Думаю, этот вариант решения ничем не хуже других.

— Эта мерзавка ни разу в жизни не поступала правильно! — вскричал Паламаброн. — Но я согласен, пусть она выбирает врата. И мы не ошибемся, если войдем в те, на которые она не укажет.

— Дело ваше, — сказала Вала. — Но я говорю — вот те врата! — И указала на правый шестигранник.

— Хорошо, — произнес Вольф. — Я с лучеметом пойду первым. Не знаю, что нас ждет по ту сторону. Вернее, знаю — смерть, но неизвестно, в какой форме. Поэтому, прежде чем уйти, мне хочется сказать вам пару слов. Были времена, братья, кузены и ты, сестра, когда мы любили друг друга. Нас опекала мать, и мы жили счастливо. Конечно, мы боялись отца — мрачного, далекого и неприступного Уризена. Но мы не питали к нему ненависти. А потом наша мать умерла. Как она умерла, мы до сих пор не знаем. Как и некоторые из вас, я думаю, что ее убил Уризен. Ровно через три дня после ее смерти он взял в жены Арагу, властительницу соседнего мира, и тем самым объединил их владения. Но кто бы ни убил нашу мать, мы знаем, что произошло после этого. Мы быстро поняли, что стали обузой Уризену. Он был одним из немногих, кто растил детей настоящими властителями. Наша раса вымирает. Мы разыгрываем из себя бессмертных богов и обладаем огромным могуществом, но все же постепенно угасаем. Цена власти — потеря единственного чувства, которое наполняет жизнь смыслом, — любви.

— Любви! — повторила Вала.

Она захохотала, и вместе с ней засмеялись остальные. Только Лувах улыбался украдкой.

— Вы похожи на стаю гиен! — закричал Вольф. — Вы похожи на пожирателей падали — сильных, пакостных и злобных существ, чье зловоние и мерзкие повадки вызывают у всех ненависть и презрение. Но даже гиены бывают полезны, чего нельзя сказать о вас.

Да, я говорил о любви. И повторю это слово еще раз. Для вас оно пустой звук — слишком много тысячелетий прошло с тех пор, как мать дарила вам это чувство. И сомневаюсь, что кто-нибудь из вас потом испытывал что-то подобное. Но я помню тот момент, когда мы догадались о злобных планах Уризена. Возможно, он хотел изгнать нас из владений или низвести до уровня туземцев на одной из планет его вселенных. Он мог оставить тот мир без врат, и нам никогда не удалось бы нанести ему ответный удар. Но мы бежали. Он погнался следом, пытаясь уничтожить нас. А мы выжили и, победив других властителей, завладели чужими мирами.