Миры Альфреда Бестера. Том 3

— Мы и должны утешать друг друга. Мы одни на такой высоте, и у нас никого больше нет.

— Н-но все говорили, что я для этого родилась… чтобы стать Новым Первобытным Человеком… А вовсе не вы, субадар. Как вы достигли своей вершины?

— Я переродился в Черной Дыре.

— В противомире? Он так на вас подействовал?

— Возможно, что и новый рой, твой новый улей, поднял меня на эту высоту.

— Боже! О Боже! Боже!

— Зови Его лучше Его настоящим именем — Шива. Божественный Источник Жизни. Мы вместе войдем в космос Шивы. Ты многому можешь научить меня, а я стану учить тебя порождать всеохватывающий дух Сомы. Мы вместе станем поклоняться двенадцати священным Лингамам[98].

— Индъдни, неужели это вы? Мне кажется, что вы сошли с ума, и, наверное, я тоже обезумела. Что случилось с нами?

И он учил ее поклоняться двенадцати священным Лингамам — учил три безумных эротических часа, оставивших ее без сил, ничего не понимающую и сливающуюся с вездесущей Сомой.

— О Боже мой!.. — шептала она. — Боже!.. Боже мой! Боже мой! Меня никогда раньше так не любили. Никогда! Ни одну женщину так не любили. И я никогда раньше так не любила саму любовь. Никогда! Это и есть вершина?

Он кивнул.

— Я знала, что ты вовсе не педик, — это ты притворялся ради Шимы. Я знала, что ты мужчина. Ты больше, чем мужчина, — в десять и еще в десять раз больше, чем любой мужчина, которого я раньше знала. Бог мой! Боже возлюбленный! Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. А ты? Меня? С тобой такое же?

Индъдни улыбнулся ей, потом встал, подошел к зеркалу и начертил на нем пальцем, окунутым в красное:

ябет юлбюл я

Понадобилось некоторое время, прежде чем Гретхен осознала, что она только что увидела.

— Но… Н-но это была твоя левая рука, — зашептала она. — Ты пишешь левой рукой, и это зеркальное письмо. Я… Ты… Он так и не смог вернуться из противо-мира… О Господи! Иисусе сладчайший!.. — голос ей изменил. — Он… Он остался там. Навсегда в западне этого безумия. Ты вернулся вместо него. Что, не так? Не так? — Ее голос истерически зазвенел. — А ты подделывался под настоящего Индъдни… под милого, любимого, чудного моего Индъдни. Вот почему после возвращения ты и говорил, и делал все наоборот. Ты его противо-я, Индъдни наизнанку, кровавый, лживый, злой, сластолюбивый… негатив с Индъдни, которого видел мой настоящий Индъдни.

Он улыбнулся.

— Я — Голем¹⁰¹.

2280 от Р.Х

— Сито такое? Кандида?

— Н.

— Это-вот Ужинная Амурика?

— Нн.

— Это Еврейопия?

— Ннн.

— Такгдея?

— Гиль! Гиль! Гиль!

— Благодарствую.

— Да ладно мужик. Вот ему имено дали Гиль. Усек? Гнидда-гниЛь. Гиль. Ты заехал в аккурат в Соегафенные Штаты Гинили. Лабудата 101001 деградус схевера.

— Шотакое?

— Анус Домино[99] 10001101000.

— !!Скока меня проморозили?

— Угу. Вся хворь долбыла какрукой слететь… отлепи свою… от льдины, в Гили все тебе будет едино…

— Поясни штоли чево тут тварится в этой-вот модерной Гили?

— Да уж. Откуда путь держим?

— Афро.

— Агу. Но во-1-ых надо тебе ввести в картину. В полтину. Вся лабуда пошла! уже! давно! в дивятцать повторном веке, 2175.

— Шотакое? 2175?

— А я о чем толкую. Ты, парень, распахни уши…

— ДЕВИЦА-парень!

— О-ох! Извиняюсь! Не видел титек. Слушай сюда, дево-парень & ия растреплю как дела тут пока вы в своих крио-чхи-гробах прохлаждались. Скажу как + почему дыра-Гиль так сменила что полно было людей, а теперь Гиль — нелюди. Порасскажу как старочеловек весь топ-топ и вышел, портсоснательно весь вымер как дианозавры, а мы Н*О*В*А*Я порода первоядцев вроде нас прыгнула в те кванты & и возродили техвот в Гили. Понять надо если кнам быть наравне, усек?

— Пойду-ка я пожалупарень назад в гробок.

— Нннн! Погодь!

Рассказы

Кто-то там наверху меня любит

Жили-были трое чудаков. Два из них были люди. Я общался со всеми тремя, ведь я знаю английский, десятичный и двоичный языки. Первый раз я познакомился с этой клоунской компанией, когда они захотели узнать все о Герострате, — и я им рассказал. В следующий раз их интересовал Кубок Славы Морской. Я рассказал им и про это. В третий раз вопрос касался проблемы «куда спрятаться». С тех пор мы в отличных отношениях.

Его звали Джейк Мэдиган (Дж. Дж. Мэдиган, доктор наук, Вирджинский университет). Он работал в Центре космических полетов им. Годдарда шефом отделения экзобиологии — там не уставали лелеять надежду на изучение внеземных форм жизни (когда, конечно, они смогут заполучить таковые). Чтобы вы составили мнение о состоянии его рассудка, скажу, что однажды Джейк разродился колодой перфокарт, содержащей программу компьютера, чтобы тот выдавал на параллельный порт лимоны, апельсины, сливы и т. д. Этими фруктами Джейк Мэдиган сражался потом с игровым автоматом и в итоге расстался с рубашкой. Очень свободного мышления человек.