Миры Айзека Азимова. Книга 6

Гэри и Ванда Селдон очень сильно переменились, как переменились все те немногие, кто еще продолжал работать над Психоисторическим Проектом. Гэри, казалось, окончательно сдался. Теперь он в основном занимался тем, что сидел в кресле в Стрилингском солярии и молча смотрел на окрестности университета, греясь под лучами ламп. Порой сотрудники Проекта сообщали Ванде, что телохранитель деда Стеттин Пальвер уговорил-таки его выйти на прогулку по кампусу или пытался завести с ним разговор относительно будущего направления работы над Проектом.

Ванда с головой ушла в работу над уравнениями Главного Радианта. Она чувствовала, что будущее, очерченное дедом, принимает все более ясные очертания. Он был прав. Энциклопедисты должны были обосноваться на Терминусе. Они должны были стать Академией.

А в отрезке ЗЗА2Д17 Ванда видела то, что Селдон называл Второй Академией — второй, секретной. Но как с ней быть? Селдон не проявлял никакого интереса к работе, и Ванда была в растерянности. А тоска ее по утраченной семье была так глубока, что просто не было сил работать.

Оставшиеся на своих постах сотрудники Проекта — а их было человек пятьдесят, трудились не покладая рук. В основном, это были энциклопедисты, которые вели поиск и отбор материалов, нуждающихся в копировании и каталогизации для последующего перевоза на Терминус на тот случай, если им когда-нибудь будет разрешен доступ в Галактическую Библиотеку. Работали сейчас все, полагаясь только на веру. Профессор Селдон потерял даже свой личный кабинет в Библиотеке, а потому мечта хотя бы какому-нибудь сотруднику обрести доступ туда была почти несбыточной.

Помимо энциклопедистов в работе над Проектом были заняты историки-аналитики и математики. Историки занимались интерпретацией действий людей и событий прошлого и настоящего, передавали свои выкладки математикам, а те, в свою очередь, переводили эти выкладки на язык великого Психоисторического Уравнения. Это была долгая и изнурительная работа.

Многие сотрудники ушли, потому что жалованье стало просто смешным. Психоисторики превратились в настоящее посмешище на Тренторе, и теперь и без того ограниченные субсидии стали еще меньше. Однако само присутствие Гэри Селдона вселяло надежду в сердца оставшихся сотрудников, и они старались превозмогать все трудности. Честно говоря, многие и работать остались исключительно из уважения и верности Селдону.

«А теперь, — с горечью подумала Ванда Селдон, — что толку, что они остались».

Легкий ветерок шевельнул прядь светлых волос Ванды, она поправила прядь и принялась снова возиться с цветами.

— Мисс Селдон, можно отвлечь вас на минутку? — спросил чей-то голос.

Ванда обернулась. Молодой человек чуть старше двадцати стоял рядом с ней на дорожке.

Ванда сразу почувствовала в нем силу и недюжинный ум. Дед сделал правильный выбор. Ванда встала.

— Я узнала вас. Вы телохранитель дедушки, верно? Стеттин Пальвер, если не ошибаюсь?

— Все правильно, мисс Селдон, — кивнул Пальвер и слегка покраснел. Похоже, ему было приятно, что такая красавица узнала его с первого взгляда. — Мисс Селдон, я как раз хотел потолковать с вами насчет вашего дедушки. Я очень волнуюсь за него. Надо что-то делать.

— А что делать, мистер Пальвер? Я сама не знаю. С тех пор как мой отец… — Ванда запнулась, к горлу подкатил комок, ей стало трудно говорить, — погиб, а мама и сестра пропали без вести, все, на что я способна, это поднять его с кровати по утрам. Сказать правду, я и сама многое пережила. Понимаете? Вы понимаете? — спросила она, глядя ему прямо в глаза, и почувствовала — он понимает.

— Мисс Селдон, — негромко, участливо проговорил Пальвер, — я искренне сочувствую вашему горю. Но и вы, и профессор Селдон еще живы и должны продолжать работу над психоисторией. А профессор, похоже, сдался. Я надеялся, что, может быть, вы… мы… смогли бы что-нибудь вместе придумать — такое, чтобы он воспрял духом. Ну, вы понимаете, стимул какой-то, чтобы продолжать идти вперед.

«Ах, мистер Пальвер, — подумала Ванда, — может быть, дед-то как раз и прав. Сомневаюсь, что есть хоть какая-то причина, чтобы двигаться вперед».

А вслух она сказала:

— Простите, мистер Пальвер, но я ничего не могу такого придумать. — Носком туфли поддев кусочек гравия, она пробормотала: — Простите, но мне нужно заняться цветами.

— Не думаю, что ваш дедушка прав, — сказал Пальвер. — А еще я думаю — причина идти вперед есть. Надо только ее найти.

Его слова поразили Ванду, словно удар грома. Откуда он знал, о чем она думала? Если только…

— Вы умеете читать мысли и воздействовать на сознание? — спросила Ванда, тяжело, взволнованно дыша, словно боялась услышать ответ Пальвера.