Миры Айзека Азимова. Книга 3

Голова, плечи и полруки трупа были неестественно вывернуты и соединялись с нижней половиной тела, обгоревшим куском того, что было когда-то позвоночником, из которого торчали обугленные ребра. Бейли искоса взглянул на комиссара. Эндерби сидел с закрытыми глазами. Видимо, ему было плохо. Бейли тоже мутило, но он должен был смотреть. Двигая рычажками проектора, он медленно перемещал объемное изображение, квадрат за квадратом осматривая пространство вокруг трупа. В какой-то момент его палец соскользнул с рычажка, и неожиданно изображение покачнулось и увеличилось настолько, что пол и труп превратились в беспорядочную расплывчатую массу — разрешающей способности проектора для такого увеличения не хватало. Бейли уменьшил изображение и отвел луч проектора от трупа.

Он все еще продолжал говорить. Иначе было нельзя. Дать себе передышку он мог, лишь обнаружив необходимые вещественные доказательства. В случае неудачи грош цена была всем его словам. Сердце его бешено колотилось, в висках стучала кровь.

Он говорил:

— Комиссар не способен на преднамеренное убийство. Верно! На преднамеренное. Но любой человек может убить случайно. Комиссар вошел в Космотаун не для того, чтобы убить доктора Сартона. Он хотел уничтожить вас, Дэниел, вас! Говорит ли его цереброанализ о том, что он не способен уничтожить машину? Это ведь не убийство, а просто диверсия.

Он медиевист, убежденный медиевист. Он работал с доктором Сартоном и знал, с какой целью вас создавали, Дэниел. Он боялся, что космонитам удастся воплотить свои планы в жизнь и что со временем землян отлучат от Земли. Поэтому он решил уничтожить вас, Дэниел. На сегодняшний день вы — единственный в своем роде робот, а потому, покончив с вами и продемонстрировав тем самым размах и решимость медиевистского движения на Земле, он рассчитывал спутать планы космонитов. Он знал, насколько сильным было на Внешних Мирах стремление положить конец проекту «Космотаун». Доктор Сартон, вероятно, обсуждал с ним эту проблему. И Эндерби надеялся, что уничтожение робота станет последней каплей, которая переполнит чашу. Думаю, что решение совершить убийство, пусть даже робота, далось ему нелегко. Он с радостью поручил бы это Р. Сэмми. Но вы так похожи на человека, что такой примитивный робот, как Р. Сэмми, не сумел бы понять, в чем разница. Первый Закон помешал бы ему выполнить приказ комиссара. С другой стороны, не будь он единственным землянином, который имел свободный доступ в Космотаун, комиссар наверняка передоверил бы убийство кому-нибудь из людей.

Насколько я понимаю, план комиссара заключался в следующем. Признаюсь, это лишь мои предположения, но думаю, они не далеки от истины. Он договорился о встрече с доктором Сартоном, но умышленно пришел гораздо раньше, точнее — на рассвете. Думаю, доктор Сартон обычно в это время спал, а вы, Дэниел, естественно, бодрствовали. Кстати, я исхожу из того, что вы жили вместе с доктором Сартоном.

— Вы совершенно правы, коллега Элайдж, — кивнул робот.

— Тогда я продолжу. Вы, Дэниел, должны были открыть комиссару дверь и получить заряд бластера в грудь или в голову. Итак, с вами покончено. Комиссар быстро уходит по пустынным предрассветным улицам Космотауна к тому месту, где его ждет Р. Сэмми, отдает ему бластер и затем не спеша возвращается к дому доктора Сартона. При необходимости он сам «обнаружит» тело, хотя он предпочел бы, чтобы это сделал кто-нибудь другой. В случае, если возникнут вопросы по поводу его раннего прибытия, он всегда может оправдаться тем, что пришел сообщить доктору Сартону о нападении на Космотаун, которое, по слухам, готовят медиевисты, и предложить ему принять тайные меры предосторожности во избежание открытого столкновения космонитов с землянами. Мертвый робот лишь придаст вес его словам.

Если бы вам сказали, комиссар, что между вашим входом в Космотаун и прибытием к куполу Сартона прошел довольно длительный отрезок времени, вы могли бы объяснить это, ну например, тем, что заметили, как кто-то крадется по улицам, направляясь к открытому пространству, и вам пришлось какое-то время преследовать его. К тому же такое объяснение пустило бы космонитов по ложному следу. Что касается Р. Сэмми, никто не обратил бы на него внимания. Мало ли роботов работает на близлежащих овощеводческих фермах. Так насколько я близок к истине, комиссар?

Эндерби всего передернуло.

— Я не…

— Конечно, — перебил его Бейли, — вы не убивали Р. Дэниела. Вот он здесь, перед вами, и за все то время, что он пробыл в Городе, вы ни разу не смогли заставить себя посмотреть ему прямо в лицо или обратиться к нему по имени. Посмотрите же на него сейчас, комиссар!

Эндерби не мог этого сделать. Трясущимися руками он закрыл лицо.

Проектор чуть было не выпал из дрожащих рук Бейли: он нашел то, что искал.

Теперь в центре изображения находился главный вход в дом доктора Сартона. Дверь была открыта, точнее, задвинута в стену, и проектор крупным планом показывал металлические пазы, по которым она скользила. Внутри их что-то поблескивало. Вот оно! Ну, конечно! Ошибиться было невозможно.