Бейли подтолкнул Клаусарра к весовой. Это была квадратная стерильно-белая комната со своей собственной и гораздо лучшей, чем в соседнем зале, вентиляцией. На столах вдоль стен в стеклянных футлярах стояли чувствительные электронные весы, управляемые электромагнитными полями. В дни учебы в колледже Бейли пользовался более дешевыми моделями. Он узнал одни весы, которые позволяли взвесить всего лишь миллиард атомов.
— Думаю, здесь нам никто не помешает, — сказал Клаусарр.
Бейли неопределенно хмыкнул в ответ и повернулся к Дэниелу.
— Пожалуйста, выйдите и организуйте, чтобы сюда прислали еду. И если вам нетрудно, подождите за дверью, пока ее не принесут.
Он проводил Дэниела взглядом и обратился к Клаусарру.
— Вы химик?
— С вашего позволения, я зимолог.
— А какая между ними разница?
Клаусарр высокомерно посмотрел на Бейли.
— Химик — это всего лишь размешиватель бурды, повелитель вонючих колб. В отличие от него, зимолог — человек, благодаря которому живут несколько миллиардов людей. Я специалист по дрожжевым культурам.
— Понятно, — сказал Бейли.
Но Клаусарр и не думал останавливаться:
— Эта лаборатория обслуживает всю компанию «Нью-Йорк Йист». Мы не останавливаемся ни на день, ни, черт побери, на час, чтобы обеспечить ее всевозможными дрожжевыми штаммами. Мы исследуем и регулируем их питательные свойства. Мы следим за их размножением. Мы изменяем их генетику, создаем новые штаммы, уничтожаем неудачные, выделяем нужные нам свойства и снова скрещиваем их. Когда пару лет назад жители Нью-Йорка стали получать клубнику в межсезонье, это, мой дорогой, была не клубника. То была особая ароматизированная дрожжевая культура с повышенным содержанием сахара, которой придали естественную клубничную окраску, —
Бейли невольно отступил перед яростным всплеском профессиональной гордости зимолога.
Опомнившись, он резко спросил:
— Где вы находились вчера между восемнадцатью и двадцатью часами вечера?
Клаусарр пожал плечами:
— Прогуливался. Я люблю немного побродить после ужина.
— Вы заходили в гости к друзьям? Может быть, были в субэфирнике?
— Нет. Просто гулял.
Бейли плотно сжал губы. При посещении субэфирника в абонементе Клаусарра обязательно сделали бы отметку, что нетрудно было проверить. Проведи он вечер в гостях, ему пришлось бы назвать имена друзей и вместе с ними пройти очную ставку.
— Значит, вас никто не видел.
— Не знаю, может быть, кто-то и видел. По крайней мере, мне об этом неизвестно.
— А что вы можете сказать о предыдущем вечере?
— То же самое.
— Значит, у вас нет алиби?
— Если бы я совершил какое-то преступление, инспектор, я бы о нем позаботился. Зачем мне алиби?
Бейли не ответил. Он заглянул в свой блокнот.
— Однажды вы уже привлекались к суду. По обвинению в подстрекательстве к беспорядкам.
— Ну и что с того? Один из этих роботов, протискиваясь мимо, толкнул меня, и я подставил ему подножку. Это, по-вашему, подстрекательство к беспорядкам?
— Суд решил, что это именно так. Вас признали виновным и наложили штраф.
— На этом дело закончено, не так ли? Или вы хотите оштрафовать меня еще раз?
— Два дня назад у обувного магазина в Бронксе чуть не начались волнения. Вас там видели.
— Кто видел?
— Это было как раз в те часы, когда вы обычно ходите на ужин. Вы ужинали позавчера вечером?
Клаусарр заколебался, затем покачал головой:
— Расстройство желудка. Это все из-за дрожжей. Такое бывает даже у старых работников.
— Вчера вечером чуть было не вспыхнул бунт в Уильямсбурге, вас видели и там.
— Кто?
— Вы отрицаете, что присутствовали в обоих местах?
— Вы не сообщили мне ничего, что я мог бы отрицать. Где точно все это случилось и кто говорит, что видел меня?
Бейли невозмутимо наблюдал за зимологом.
— Я думаю, вы прекрасно знаете, о чем идет речь. И думаю, что вы играете не последнюю роль в подпольной медиевистской организации.
— Я не могу запретить вам думать, инспектор, но предположение — это не доказательство, как вам, вероятно, известно, — усмехнулся Клаусарр.
— Может быть, — сказал Бейли с каменным выражением лица. — И все же я смогу вытянуть кое-что из вас прямо сейчас.
Бейли подошел к двери и отворил ее. Рядом неподвижно стоял Р. Дэниел.
— Ужин Клаусарра прибыл? — обратился Бейли к роботу.
— Его уже несут, Элайдж.
— Занесите его, пожалуйста, когда он прибудет. — Мгновение спустя Р. Дэниел вошел в комнату, держа в руках металлический поднос с углублениями. — Поставьте его перед мистером Клаусарром, Дэниел.