Мироздание

– Послушай, я всего лишь хочу, чтобы ты, наконец, расслабился.

– Если хочешь, чтоб я расслабился, пошли лучше поиграем в бильярд. – предложил Уолт, уверенный, что его друг не откажется.

Друзья направились к бильярдному столу. Но не успели они взяться за кий, как Уолт начал разговор, за которым они забыли о своем намерении поиграть.

– Питер, тебе не кажется, что ты растрачиваешь себя?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты ничего не ценишь. Даже свою жизнь. Ничего не боишься. Даже смерти.

– Я тебя поправлю, смерти в первую очередь.

– Я продолжу! – Уолт осуждающе взглянул на друга и, повысив голос, стал его убеждать. – Никого не ценишь. Никого не любишь. И тебя никто не любит. Тебе никто не нужен. И ты никому не нужен.

– Знаешь, дружище, я по этому поводу не переживаю, – прищурив глаза и с некоторой ухмылкой, выдал Питер.

– Ты прожигаешь жизнь! – не удержавшись, вскрикнул Уолт.

– Зато как красиво я это делаю! – еще более громким тоном ему ответил Питер.

– Ты все время шутишь! Я не хочу сказать, что это плохо. Просто есть вещи, к которым нужно относится серьезней.

– В моей жизни таких вещей нет! Для меня жизнь уже сама по себе шутка. И потому я шучу вместе с ней.

– Эти твои постоянные устремления доказать что-то людям. Вспомни, сколько раз ты ломал ноги. Одиннадцать, Питер! Одиннадцать раз, и это за три года.

– Это всего лишь экстремальный спорт, – возразил Питер.

– То, что ты называешь экстримом, толкает тебя к самому краю.

– Не говори ерунды. Я же не против того, что ты запираешься у себя в комнате в попытках что-то написать. Вспомни, когда ты последний раз по-настоящему оттягивался. И вообще ты хоть раз развлекался так, чтобы срывало крышу? Вокруг тебя кипит жизнь, а ты лишь за этим наблюдаешь и пишешь свои книжки, выдумывая всяких героев, вместо того, чтобы самому быть героем в приключенческом романе под названием «жизнь». Ты сам себя лишаешь жизни только для того, чтобы дать ее тем, кого не существует. Я говорю о твоих героях. Но запомни, они – это всего лишь вымысел, а ты вполне реален.

– Я занимаюсь тем, что мне нравится!

– Так и я занимаюсь тем, что нравится мне! Ты прав. Я ни о ком не думаю. Потому что не зачем, – на лице у Питера можно было заметить морщинки, говорившие о том, что он начинает выходить из себя. – Я сам по себе, хоть и вращаюсь постоянно среди людей, среди очень даже милых девушек, которым я определенно нравлюсь. А ты сам себя изолируешь, скрываешься от мира, прячешься. Это не я, а ты никому не нужен, просто потому что о тебе никто не знает. И, судя по всему, тебе тоже никто не нужен, кроме этих твоих книжек… Ты закончил хотя бы одну из них?

– В этом-то и проблема! Об этом я и хотел поговорить до того, как сбился с мысли.

– Тогда с этого и надо было начинать, а не читать мне нотации про мою распущенную жизнь, – Питер расслабился и сбавил тон. – Что там с твоим остросюжетным романом?

– Помнишь, год назад я начал писать книгу о людях, которых загадочным образом сводит судьба? – начал Уолт.

– Да, что-то припоминаю, – немного прищурившись, ответил ему друг.

– Не знаю почему, но книгу закончить я так и не смог.

– Может, ты просто выбрал неподходящий сюжет.

– Дело не в этом. Тогда я тоже так думал. Думал, что кончилось вдохновение, что нужно подождать, сделать перерыв и тогда мысли появятся сами по себе. Но ничего не вышло. Прошла неделя, другая, месяц, а мыслей никаких.

– И? – Питер не мог понять, что до него хочет донести Уолт.

– И я решил бросить эту идею. Хотя сам замысел книги мне очень нравился. Начал другую. Это роман. Роман о девушке, у которой вся жизнь складывается не так, как она хочет, а хочет она от этой жизни многого, но ничего не получает, даже самого малого. И вот сейчас она стоит на крыше и думает о том, чтобы спрыгнуть.

– А дальше?

– А что дальше я сам не знаю.

– В чем трудность. Придумай что-нибудь!

– Вся трудность в том, что я не знаю, прыгнет она или нет. Ты видишь, я снова не могу закончить книгу, как и ту, за которую взялся в первый раз.

– А я-то чем помочь могу? Ты мне предлагаешь дописать за тебя книгу?

– Да нет же. Просто мне иногда самому кажется, что сюжеты рождаются не изнутри, не из воображения, по крайней мере, не из моего, это точно. Словно я выхватываю какие-то идеи из воздуха. Как будто не я пишу книгу, а книга пишет сама себя, а я лишь нажимаю на кнопки клавиатуры.

– Дружище, может быть, у тебя…Как там у вас, у писателей, это называется, творческий кризис?

– Если бы…

– Слушай, а ты не думал о том, чтобы сменить занятие. Может, это не твое?

– Я должен закончить эту книгу. И я это сделаю, – с уверенностью сказал Уолт и добавил. – Но как я пока сам не знаю.

– Ну что я могу сделать. Только пожелать удачи. Слушай, а может скинуть ее с крыши как-нибудь красиво в твоей книге. И будет яркий запоминающийся конец, – Питер не смог удержаться от желания пошутить, за что получил по лбу от друга.

– Спасибо, но я думаю, она сама решит, прыгать ей или нет, – Уолт решил ответить другу шуткой в его же духе.