Мировые войны и мировые элиты

Согласно биографу Ротшильдов Н. Фергюсону, соперники по Гражданской войне в США также не забыли аккуратно уничтожить переписку Ротшильдов 1854–1860 гг. [18], сохранилось лишь устное высказывание барона Джейкоба Ротшильд (Baron Jacob Rothschild) представителю США в Бельгии Генри Сэнфорду (Henry Sanford) по поводу погибших в Гражданской войне: «Когда пациент отчаянно болен, вы предпринимаете любые меры, вплоть до кровопускания» [20]. Новый виток «оздоровления американской экономики» придал кредит в размере 150 млн. долларов, выдача большей части которого была приостановлена в связи с требованием к Линкольну снизить стоимость правительственных бумаг на 25 %. В феврале 1862 г. Палата представителей приняла закон о государственном займе в 150 млн. долларов в виде государственных независимых от кредиторов бумаг, обязательных к приему как платежное средство. К марту 1863 г. хождение таких бумаг стало снижать оборот расчетов золотом, контролируемый Ротшильдами. Отказ от золота столкнулся с требованием, чтобы казначейские обязательства выпускались в виде процентных бондов, которые выпускались по цене 35 центов за доллар и конвертировались по курсу 100 центов после окончания войны [17].

Будущий граф Биконсфилд (Beaconsfield), Бенджамин Дизраэли (Benjamin Disraeli) на глазах которого разворачивались описанные события, был близким другом Лайонела Ротшильда, «которого он по традиции навещал в конце недели» [3]. Он, видимо, наслушался за обеденным столом такого, что взявшись за перо, написал два романа, в одном «еврейские деньги определяют взлет и падение дворов и империй и безраздельно господствуют в сфере дипломатии», а в другом он «разработал план еврейской империи, в которой евреи будут править в качестве строго обособленного класса» [1], вот только обособить который в период повсеместной ассимиляции станет для Ротшильдов отдельной задачей. «Чем больше он узнавал о хорошо налаженной организации еврейских банкиров в деловой сфере, а также о носившем международный характер обмене новостями и информацией, тем больше он убеждался в том, что имеет дело с чем-то вроде тайного общества, держащего — при том, что никто не знает об этом, — судьбы мира в своих руках», — пишет Ханна Арендт.

Завершением политики «факторов» стало то, что на сегодняшний день не только США, но практически все страны имеют внешний долг, совокупно представляющий собой астрономическую сумму, погашение которой не представляется возможной. В такой ситуации сами деньги уже не представляют собой никакого интереса. Интерес смещается сразу к источнику их появления: сырьевым ресурсам, контролю над производственными процессами и научно-техническому прогрессу. Однако такая ситуация сложилась не сразу, она складывалась постепенно.

«Из поставок продовольствия и одежды для армий и правительств вырастало новое еврейское занятие — продовольственной и хлебной торговлей, а также швейной промышленностью, в которой евреи вскоре завоевали заметное положение во всех странах».

Ханна Арендт, «Истоки тоталитаризма»