Мировой кризис

Главный, человек странной внешности — будто бы и европеец лицом, но с восточным разрезом глаз, в светлом бежевом костюме и вооруженный «Браунингом-1909» — изящной кошачьей походкой прохаживался по вагону. Его подручные успели стащить сюда чемоданы иностранцев и быстро их выпотрошить, свалив все самое ценное на столешницу.

Говорил узкоглазый по-французски, пускай и с ошибками, выдающими не самого образованного подданного Российской империи.

— Мои нижайшие извинения, господин граф, — бросив обратно на стол бумажник Баркова, сказал он. Алексей Григорьич и взъерошенный Прохор были единственными, кого нападавшие сковали наручниками, явно полагая, что соотечественники в отличие от заграничных господ могут начать нешуточно бузить. — При всем уважении, я не хотел обидеть вас лично, но всякая неприятность в этой жизни случается, никто не избавлен. Вы мне расскажете, кто тут господин Вулси, из Англии? А то в исподнем все равны, что биндюжник, что король?

— …! — кратко ответил Барков. Главарь только руками развел.

— Я не люблю ненужных жестокостей, и вы должны это понять, — он быстрым движением приставил браунинг к голове бледной Евангелины, плохо понимавшей, что происходит. — Но ведь не нужно грубостью делать так, чтобы из моего пистолета вылетела случайная пуля? Господин Вулси, отзовитесь?

— Уберите оружие, — попытался привстать Джералд, но его мигом усадили обратно, положив на плечи железные лапищи. — Это я. Что вам угодно, господа?

— Книга, — коротко ответил человек с восточными глазами. — Или копии с книги, о которой вы отлично знаете.

— Книга там, где ей и положено быть, — Барков сплюнул сквозь зубы прямиком на ковер салона. — В Царском. Вот вы, значит, откуда…

— Мы просто из Одессы, — пожал плечами господин с браунингом. — И ищем то, что нужно человеку, заплатившему деньги. Тогда отдайте копии, меня уверили, будто они при вас. Не вынуждайте меня выстрелить. Кому это нужно?

— Мишка, посмотри… — вякнул один из бандитов, стоявший рядом с Ойгеном. Австрияка начало слегка трясти. Хаген просыпался.

На обычных людей «превращения» господина Реннера обычно производили неизгладимое впечатление — эффект преображения весьма молодого человека в могучего бородача был силен, но тут вновь произошло странное: косоглазый, ничуть не смутившись, просто выстрелил Ойгену в грудь. На белой рубашке обозначилось кровавое пятно. Ева прикрыла рот ладонью. Монброн был близок к обмороку.

— Вы же видите, я серьезен до невозможности, — тихо сказал главарь. — И предупрежден о ваших шуточках. — Бумаги? Или следующей будет дама!

— Коричневый портмоне, — упавшим голосом сказал Джералд. — Вон там, справа, на столе. Но вы гарантируете, что…

— У меня контракт, — неприятно усмехнулся человек с восточной внешностью. — Сейчас взгляну. Да… Кажется, это то, что нужна Косой, Фима, заберите все остальное — деньги, часики, оружие. Простите, господа, но это обычный налет: зачем я буду оставлять вам то, что смогу потратить сам?..

Они были стремительны и в какой-то мере безупречны: выпотрошили бумажники, концессионные документы отправили в печку кухоньки салона, единственно, не опустились до обшаривания карманов. Один из бандитов, перерывавший чемодан Баркова, нашел коробочку с Георгиевским крестом четвертой степени, покачал головой и положил орден на место; забрал только маменькин образок в золотом окладе с изумрудами.

— Прощения просим за неудобства, — сказал косоглазый, выставив перед собой пистолет и отходя к распахнутым дверям вагон-салона. — Посидите смирно совсем немного, и впредь мы с вами никогда не встретимся.

Замешательство концессионеров продолжалось не больше минуты. Разбойники ушли. Ева первая бросилась к Ойгену, за ней поспешил граф.

— Ублюдки, руки сковали… Евангелина, да отойдите же! Дышит! Странно, ранение в область сердца!..

— Дайте сюда! — заорал Тимоти, хватая со стола вилку. — Наручные браслеты фирмы «Джексон и Воль», они открываются моментально. Стойте спокойно! Прохор, иди сюда! Дай руки! Погодите, у меня второй пистолет лежал под подушкой, Они его не нашли, вдруг вернутся?

— Не вернутся, — ответил мсье Вершков, быстро растерев запястья. — Одесские налетчики, про них столько в газетах пишут — появились из ничего, исчезли в никуда. Чувствуете, керосином потянуло? Мистер Тимоти, за мной бегом! Доктор, вы тоже!.. Ваше сиятельство!

Камердинер графа не ошибся — через разбитые окна отчетливо воняло чем-то нефтяным с дымной примесью.

Выскочили из вагона. На первой платформе с контейнерами полыхнул оранжевый костерок, лопнула банка с керосином, огонь начал расползаться.

— Я к паровозу, — рявкнул Тимоти. — А вы расцепляйте вагоны! Эти скоты решили нас сжечь!

— Прошка, давай! — его сиятельство самолично ухватился за винт крюка-замка, соединявшего платформу и товарный. Примчавшийся к локомотиву Тимоти тем временем быстро освобождал машиниста, отпирая замочек браслетов найденной тут же согнутой медной проволокой. — Пр-рохор, наляжем!