Мировой кризис

Оказалось, что эти тайные договоры по большей части вполне соответствуют принципам, провозглашенным в четырнадцати пунктах президента Вильсона; при окончательном разрешении вопросов, связанных с заключением мира, президент Вильсон изъявил свое согласие с большей частью этих договоров. Во всех этих договорах были некоторые черты, которые нельзя было извинить ничем, кроме крайней необходимости; но Бекер и делегация США не пожелали посмотреть на все эти сделки с широкой и разумной точки зрения. Если бы в эту войну, которую американцы впоследствии считали войной за право и справедливость, во имя защиты от невыносимых притеснений и тирании, США вступили 4 августа, то мир никогда не оказался бы в столь критическом положении. Американские государственные деятели совместно с министрами Англии, Франции и России могли бы установить условия, на которых следует заручиться поддержкой Италии. Если бы США вступили в войну после потопления «Лузитании», то они могли бы сами судить, следует ли помешать Румынии войти в орбиту центральных держав. Если бы они присоединились к союзникам даже через два года после начала войны, то и в этом случае они могли бы воздействовать на любые договоры, заключенные с Японией о провинции Шандунь и о Китае вообще. Каждый человек имеет право стоять на берегу и спокойно смотреть на утопающего; но если в течение этих долгих мучительных минут зритель не потрудился даже бросить веревку человеку, борющемуся с потоком, то приходится извинить пловца, если он грубо и неуклюже хватается то за один, то за другой камень. Бесстрастный наблюдатель, ставший впоследствии преданным и пылким товарищем и храбрым освободителем, не имеет права корчить из себя беспристрастного судью при оценке событий, которые никогда не произошли бы, если бы он вовремя протянул руку помощи.

В первой картине своей киноленты Бекер показывает нам добросердечную, искренне расположенную ко всем американскую делегацию, которой пришлось внезапно столкнуться с «лабиринтом» тайных договоров. Президент никогда не слышал раньше об их существовании. При всех тех средствах, которыми располагает американский Государственный департамент[37], его глава, Лансинг, не имел о них ни малейшего представления. А теперь они лежали перед глазами, в полной наготе и полном безобразии, на столе мирной конференции и были помехой точному исполнению четырнадцати пунктов. Удивительно ли, что моральное чувство американского народа возмутилось? Такого впечатления не было произведено ничем с того самого времени, как седьмая жена проникла в тайный чертог Синей бороды.

На самом деле правительство США (мы не говорим здесь об отдельных лицах) было осведомлено о содержании каждого из этих тайных договоров и после своего вступления в войну могло в любой момент узнать все необходимые подробности. Но самое удивительное то, что в своей депеше от 29 ноября 1918 г. французское правительство, как мы видели, формально предложило американскому департаменту иностранных дел немедленную отмену всех старых соглашений еще до начала переговоров о мире, Лансинг оставил эту ноту без всякого ответа. Но предоставим опять-таки слово Бекеру, положившись на справедливость его собственных суждений.

«…У нас в Америке мало знали и еще меньше интересовались европейскими тайными договорами. Они ни в одном пункте не затрагивали наших национальных интересов… Каждый знал, что Италия заключила выгодную для себя сделку, когда она перешла на сторону союзников. Но ведь это была война, а на войне все может оказаться необходимым. Даже Государственный департамент Соединенных Штатов, который обязан знать дела внешней политики, ибо ему специально поручено ведение ими, по-видимому, не был заинтересован в этих тайных договорах и, если верить статс-секретарю Лансингу, очень мало или почти ничего не знал о них… Президент, по всей вероятности, знал общее содержание этих тайных договоров, ибо он часто порицал приемы „тайной дипломатии“, очевидно не делал никаких попыток сколько-нибудь полно или подробно познакомиться с ними».