Мировая экономика

Еще одна историческая форма международного права, роль которой так же велика и так же вредна, представлена антропоморфным международным правом. По всей видимости, в ней находит отражение принцип абсолютизма, в соответствии с которым средневековое право делало из политического суверенитета родовое благо, переходящее по наследству из поколения в поколение, а войны между государствами представали как ссоры между суверенами или споры династий. В наши дни периодически возрождаются проекты международных договоров, законов и судов, которые являются, в некотором смысле, воспроизведением антропоморфных канонов. Таковы, например, попытки запретить войны путем своего рода полицейской регламентации, то же можно сказать о некоторых современных проектах арбитража, которые, не внося по сути ничего нового, фактически воспроизводят частное право или даже феодальное право, напоминая в чем-то придворные суды удельных князей.

Современное международное право определяется юристами как особая система прав, функционирующая в международной системе, как «государственно-волевое явление; система юридических норм, регулирующих определенные общественные отношения», с указанием на ее обеспечение в необходимых случаях государственным принуждением (Шевчук Д.А. Гражданский процесс. – Ростов-на-дону: Феникс, 2006). Важным является уточнение, согласно которому «международное право есть совокупность прежде всего общепризнанных норм» (Шевчук Д.А. Гражданский процесс. – Ростов-на-дону: Феникс, 2006). Субъектами международного права являются прежде всего существующие государства, государства в стадии становления, МПО, некоторые государственно-подобные образования (вольные города, Ватикан и др.) (Шевчук В.А., Шевчук Д.А. Банковское право: Учеб. пособие. – М.: Издательство РИОР, 2005). Вместе с тем, в последние годы субъектами международного права становятся и отдельные граждане, что является одним из важных проявлений демократизации современных международных отношений.

Действительно, 80-е годы XX века ознаменовались широким распространением либеральной демократии в мире, которое продолжается и сегодня. В эти годы произошло падение военных режимов в Латинской Америке (Аргентина, Бразилия, Чили) и Азии (Филиппины), начались демократические преобразования в Южной Корее, Тайване, демократические выборы прошли в ряде африканских стран к югу от Сахары (Мали, Буркина Фасо и др.). Бурные перемены в Восточной Европе – начиная от «перестройки» и падения Берлинской стены, обретения странами бывшего «советского блока» возможности самостоятельно выбирать свою судьбу, и кончая достижением независимости бывшими республиками СССР – также вписываются в эту общую тенденцию. В то же время в них, вероятно, наиболее выпукло отражаются и противоречия как самой идеи либеральной демократии, так и международного права, которое издавна является ее неотъемлемым спутником.

В соответствии с указанной идеей, между демократическими государствами, использующими для разрешения возникающих между ними разногласий и споров прежде всего политические средства (переговоры, посредничество, международный арбитраж, и т. п.), практически немыслимы вооруженные конфликты, а тем более войны. Для них характерны осуждение ксенофобии, соблюдение прав человека и национальных меньшинств на своей территории, отсутствие притязаний на территории соседних государств и т. п. Однако вопреки этому подобного нельзя сказать о «молодых демократиях» на пространстве бывшего СССР, в том числе и о государствах, присоединившихся к Европейской конвенции по правам человека, международным правовым обязательствам и встречающих благожелательную поддержку со стороны Запада: так, например, дискриминационные законы в отношении национальных меньшинств (Эстония, Латвия), нарушения прав человека остаются практически без каких-либо серьезных международно-правовых последствий. Все это питает сомнения в действенности норм международного права, в возможности правового решения проблем, возникающих в отношениях между независимыми государствами, дает аргументы сторонникам точки зрения о чисто «символическом» значении права для функционирования международных отношений.

Исторически одной из первых попыток демократизации международных отношений явилась доктрина так называемого естественного права, которое может считаться определенным прообразом современного международною права.