Мировая экономика

В другой закрытой докладной записке, подготовленной несколько ранее (в середине 70-х годов) в ИМЭМО АН СССР, мы сравнивали эффективность использования научно-технического потенциала в СССР и США. В частности, отмечалось, что в 70-х годах в расчете на одного занятого в народном хозяйстве США инженера производилось национального дохода в 5,6 раза больше, чем в СССР, а вклад среднего американского инженера в обеспечение достигнутого уровня производительности труда был в 8,3 раза больше, чем в СССР по всему народному хозяйству и в 5,8 раза – по промышленности.

Далее говорилось, что начиная с 60-х годов стала проявляться тенденция к снижению количества созданных образцов новых типов машин, оборудования, аппаратов и приборов в расчете на 1000 инженеров. При этом приводились следующие данные.

Среднегодовое число новых типов машин, оборудования, аппаратов и приборов в расчете на 1000 инженеров составляло: в 1951–1955 гг. – 6,2,в 1956–1960 гг. – 11,4,в 1961–1965 гг. -14,2,в 1966–1970 гг. – 8,6, в 1971–1975 гг. – 5,4, т. е. сначала росло, а затем снижалось.

Говорилось и о том, что за рассматриваемый период число инженеров в США росло вдвое медленнее, чем в СССР, а темпы обновления продукции нарастали. При этом в СССР ежегодно создавалось 4,5–4,7 тыс. новых видов продукции, а в США – 30 тыс., или почти в 7 раз больше.

Докладная записка заканчивалась таким выводом: «Причины низкой эффективности затрат на НИОКР в нашей стране лежат не только в области науки или даже научно-технического прогресса как таковых. Они лежат также в экономике, в сложившемся еще в 30-х годах экономическом механизме, методах планирования, ориентированных на экстенсивный рост. Поэтому важно определить не только то, как наука и научно-технический прогресс влияют на экономику, но и как экономика, в свою очередь, влияет на научно-технический прогресс и нуждается в нем».

Однако, несмотря на старания ученых, руководители страны часто проявляли явное недовольство поступающими от них предложениями, пытаясь свалить вину за неблагополучие в стране на науку. Характерны в этом отношении выступления бывшего заместителя Председателя Госплана СССР А. Бачурина. В одной из статей он писал в 1986 г.: «…Нельзя не признать, что ученые-экономисты не смогли своевременно подготовить теоретическую концепцию целостной системы управления и хозяйствования… Разумеется, прогресс конкретных эномических наук возможен лишь на базе марксистско-ленинской политической экономии» [87] .

Вот такой махровый догматизм, консерватизм и фундаментализм господствовали в стране даже в годы горбачевской перестройки. В предыдущие годы было намного хуже. О каком научно-техническом прогрессе можно было вести речь? Только о дозированном, внедряемом «сверху» понемногу, по плану, в приказном порядке.

В большинстве своем советские экономисты не признавали рынка и придумывали самые замысловатые идеи, «служащие» ускорению НТП в условиях социализма. Например, планы внедрения новой техники предлагалось заменить научно-техническими программами, создать органы управления программами, внедрить договорные отношения между производителями и потребителями новой техники, централизованно устанавливать потребность в развитии тех или иных направлений НТП, проводить экономические эксперименты, искусственно создавать соревновательность, прямые связи, внедрять не отдельные машины, а системы машин и т. д.

Однако на деле все это носило формальный характер и не меняло сути: социализм отторгал НТП, предприятия за техническими новшествами не гонялись.

И тем не менее даже среди этого идеологического мрака порой в печать пробивались лучики истины или, точнее, полуистины. Так, вполне скромный экономист без амбиций писал еще до перестройки: «…Главные причины кроются в недостатках хозяйственного механизма, который не настроен в должной мере на экономию средств труда… Не слишком ли богаты сейчас предприятия оборудованием, если на многих из них, заходя в цеха даже в первую смену, можно увидеть половину, а то и больше бездействующих машин? И не лучше ли уменьшить ресурсы, выделяемые на производство, скажем, традиционных станков, в 1,5–2 раза, высвободив тем самым мощности машиностроения для освоения новой, высокопроизводительной или более дефицитной техники? А потребители станков, получая меньше традиционного оборудования, будут просто вынуждены лучше эксплуатировать имеющиеся машины, бережнее к ним относиться, быстрее ремонтировать, активнее внедрять в производство новую технику и технологию» [88] .