Мировая экономика

Более последовательным марксистом, в отличие от Ленина, был Плеханов, который также опирался на опыт народничества в России. После 1875 г. он стал одним из руководителей «Земли и воли», «Черного передела». С 1880 г. постоянно жил в эмиграции, где и превратился в убежденного марксиста, верящего в возможность победы социалистической революции лишь при достижении обществом высокого уровня индустриального развития и наличия мощного пролетарского слоя, одновременного и мирного революционного преобразования сразу в ряде стран, а не «в одной отдельно взятой стране». Был в числе основателей РСДРП, газеты «Искра».

После Второго съезда РСДРП Плеханов, как известно, стал одним из лидеров меньшевиков (российских социал-демократов), предсказал печальное будущее большевизма, а в 1917 г. поддержал Временное правительство и осудил октябрьский переворот большевиков, которых назвал «кривыми вожаками». В октябре 1917 г. Плеханов писал: «…Не потому огорчают меня события последних дней, чтобы я не хотел торжества рабочего класса в России, а именно потому, что я призываю его всеми силами души… вспомнить замечание Энгельса, что для рабочего класса не может быть большего исторического несчастья, как захват политической власти в такое время, когда он к этому еще не готов… <Этот захват> (Уточн. авт.) заставит отступить его далеко назад от позиций, завоеванных в феврале и марте нынешнего года» [38] .

Умер Плеханов в 1918 г., отвергнутый и не принятый новой страной и обществом, хотя и считался учителем В.И. Ленина. Фигура, несомненно, трагическая.

Интересно, что в 1903 г., сразу же после Второго съезда РСДРП, один из виднейших меньшевиков, П. Аксельрод, также высказал важное предупреждение: «Если на Западе преобладают процессы саморазвития и самовоспитания рабочего класса, то в России особую роль приобретает воздействие на рабочих радикальной интеллигенции, объединенной в организацию профессиональных революционеров. При этом вся социал-демократическая партия превращается в построенную по строго иерархическому принципу пирамиду, на вершине которой стоят партийные «столоначальники», а внизу находятся бесправные рядовые члены, своего рода «винтики» и «колесики», которыми по своему личному усмотрению распоряжается вездесущий руководящий центр» [39] . Сказано это, как видим, предельно точно.

В конце XIX – начале XX в. революционные брожения в России наталкивались не только на поддержку известных слоев российской интеллигенции, но и на сопротивление со стороны других слоев, не говоря уже о правящих кругах. В этом отношении характерно мнение известного русского статистика, руководителя Статистического комитета и Статистического совета России в начале XX в. П.И. Георгиевского, который был принципиальным противником социалистических идей в России, пользовавшихся большой популярностью, в частности, в студенческих аудиториях. Он писал: «Отравление учащейся молодежи социалистическими фантазиями, подносимыми… под видом положений науки с университетской кафедры, может иметь для молодежи в лице нескольких поколений ее и для целого государства самые печальные последствия, предупредить которые по мере сил считаю своим нравственным долгом. В течение всей моей ученой и преподавательской деятельности, т. е. более 30 лет, я всегда печатным и устным словом… ратовал против социализма как ненаучного и опасного вероучения» [40] .

Тем не менее социалистические революционные идеи имели большое хождение в России и пользовались широкой популярностью. Весьма характерное настроение российского общества накануне октябрьского переворота 1917 г. хорошо описывает А. Солженицын устами своего героя: «Весь продовольственный кризис – от игры спроса и предложения, от спекуляции. А установить завтра социалистическое распределение – и сразу всем хватит, еще и с избытком. Голод прекратится на второй день революции. Все появится – и сахар, и масло, и белый хлеб, и молоко. Народ все возьмет в свои руки – и запасы, и хозяйство, будет планомерно регулировать, и наступит даже изобилие. Да с каким энтузиазмом будут все производить! Можно больше сказать: разрешение продовольственного кризиса и невозможно без социализма, потому что только тогда общественное производство станет служить не обогащению отдельных людей, а интересам всего человечества!» [41]

Да, социалистические идеи, воплощенные в нашей стране большевиками, стали для народа верой и религией на многие десятилетия. Они и привели к формированию исторически тупиковой, неэффективной нерыночной советской модели экономики.

11.2. Кавалерийская атака на капитал и первые шаги к новой экономической модели