Мировая девчонка

— Ага, спецслужбами и бандитами. Ну, хорошо, — как бы подвел итог Александр Борисович, — если других, более значительных событий, помимо вашей личной встречи, пока не предвидится, я отправляюсь домой. Чего понадобится, так я дома, надо все-таки в себя прийти. Отдышаться. Всю ночь не мог заснуть.

— Сдаваться? — ухмыльнулся Плетенев, который был полностью в курсе печально деликатного дела, которым вынужден был заниматься Турецкий.

— Примерно, — уклончиво ответил «великий сыщик».

— Тогда беги, — с улыбкой посоветовал Антон, — потом расскажешь, чем там у тебя с латышами закончилось, ладно? А то с минуты на минуту еще и Алевтина пожалует.

«О, боже! — мысленно взмолился Александр Борисович. — Да что ж это все им известно?! Как жить прикажете на этом свете, господа? Где с тебя никто глаз не спускает — от сослуживцев и приятелей до родной жены!»

Однако бежать было надо, тут Антон абсолютно прав. Вот явится младший юрист Алька, притомившиеся в ожидании его возвращения в агентство глазки девушки вспыхнут, как два стоп-сигнала, и сидеть тебе потом, Турецкий, придумывая для Ирки очередную убедительную версию на предмет собственного оправдания… И что они все в нем нашли, господи?!.. Старый, усталый, ленивый, черт побери… Глаза б не смотрели!.. Или еще не совсем? Впрочем, как говорится в старом одесском анекдоте, «наверное, им все-таки видней»…

Александр Борисович все же поторопился. Что обычно говорят? Уходя — уходи! А если ты возвращаешься домой, таки возвращайся, наконец, и не морочь тетям головы! У них и без тебя…

Глава первая ЗАБОТЫ ОДИНОКИХ МАТЕРЕЙ

Мария Васильевна была соседкой Турецкого по дому. Когда-то, лет десять назад, в одном подъезде проживали, на соседних этажах, — до трагического случая.

Она работала, как было известно в семье Турецких, воспитательницей в детском саду — во дворе напротив, через Комсомольский проспект. В Нинкином детстве Ирке случалось иной раз просить тетю Машу приглядеть за маленькой дочкой.

А мужем Марии Васильевны был тезка Турецкого — Сашка, работавший до пенсии водителем автобуса на маршруте. Квартиру в этом, считавшемся когда-то элитным, доме на Фрунзенской набережной Сашка получил давно, за какие-то особые заслуги на производстве. Но за свою жизнь заработал всего-то на «Московича» и сборный железный гараж во дворе, в котором, уже выйдя на пенсию, держал всякий инструмент, необходимый для срочного ремонта автомобилей, сантехники и прочего. Чем и пользовались охотно Сашкины соседи-автомобилисты, зная про его «золотые» руки. А еще Сашка подрабатывал дворником, ибо в последние годы перед новым тысячелетием никакими «трудовыми мигрантами» в столице еще не пахло, и содержание московских дворов в относительной чистоте было серьезной проблемой у городского руководства.

С этим неуемным балагуром и вполне нормальным, толковым мужиком молодой следователь Турецкий частенько «спускался в народ», распивая под тенью лип, среди сирени на лавочке, «портвешок» — под плавленый сырок «Дружба». Славный человек он был — Сашка, не доживший, как собирался, до глубокой старости.

Где-то в середине девяностых годов, или ближе к концу века уже, когда жестокий передел, захват собственности коснулся буквально всех сторон и аспектов жизни общества, включая и средства массовой информации, на короткое время соседом Турецкого по лестничной площадке стал один из руководителей крупной телекомпании, некто Бирюк. Однажды они случайно столкнулись у лифта, так и познакомились — в ожидании прибытия кабины. Александр в те дни как раз занимался расследованием чрезвычайно неприятного уголовного дела — зверским убийством двух молодых людей, компьютерных техников. Этот Бирюк, которого звали Олегом — так он представился, немедленно заинтересовался подробностями, причем с таким повышенным вниманием, будто лично был в нем заинтересован. И стал настойчиво приглашать Александра к себе в машину — в роскошный серебристый «бумер» седьмой модели. Турецкий и сам не помнил причины, по которой ему удалось отказаться, отложить разговор до вечера, и пошел к своему «Жигуленку». Позже посчитал, что Господь его спас. Потому что едва Олег сел в свою машину, как громыхнул взрыв такой силы, будто в тот «бумер» заложили не менее пуда взрывчатки. Вспыхнули и стоявшие рядом автомашины, к ним нельзя было и близко подойти.

А погибли тогда только двое. Ну, хозяин — это понятно. Но еще и Сашка, оказавшийся со своей метлой в непосредственной близости от взорвавшегося автомобиля. Его отшвырнуло взрывом в сторону, а кусок оторванного железа вспорол живот бедняге, он и трех минут не прожил, так и умер, ничего не успев понять, на руках у Турецкого. Такая вот горькая история…

А Бирюк тот, как удалось установить в процессе дальнейшего расследования, которое успешно завершил-таки Александр Борисович, был, оказывается, напрямую причастен к гибели тех «компьютерных» парней — вот и понимай, как знаешь!..