Мировая борьба. Англосаксы против планеты

Правда, 30 января 1968 г., выступая на VII съезде сельскохозяйственных кооперативов, Дубчек заявил о необходимости демократизации социализма и перегруппировки всех общественных сил страны. Однако прошло более двух месяцев, прежде чем реально началась «Пражская весна». Будущий «серый кардинал» Дубчека Зд. Млынарж (кстати, не только однокашник Горбачёва по МГУ, но и его сосед по общежитию) объясняет такую отсрочку просто: первые три месяца новое партийное руководство было занято одним из любимых дел партноменклатуры – делило кресла, а процессы в обществе тем временем шли сами по себе, набирали силу те, кому мало было реформировать социализм – они стремились к его демонтажу, далеко не всегда прикрываясь социалистическими лозунгами, тем более, что была ослаблена, а по сути отменена цензура. Уже в конце марта ЦК КПСС разослал партактиву закрытое письмо, в котором говорилось об опасности для социализма тенденций развития ЧССР. Особо подчёркивалась геополитическая и системно-историческая сторона дела: «Происходящие события в Чехословакии стремятся использовать империалистические круги для расшатывания союза Чехословакии с СССР и другими братскими социалистическими странами».

23 марта во время встречи ОВД в Дрездене Дубчеку пришлось объяснять Брежневу, Гомулке, Ульбрихту и Живкову происходящее в стране, и в целом он смог их успокоить. Дубчек, как и другие «центристы» (Й. Черник, Зд. Млынарж и др.), действительно не хотел кардинально менять социализм в Чехословакии, по-видимому, его лично устроила бы модель кадаровского типа в Венгрии: некоторая либерализация СМИ, искусства при сохранении у власти номенклатуры с её привилегиями, следование в фарватере советской политики – Дубчек строил свою карьеру как абсолютно просоветский деятель; показательна его первая реакция на ввод советских войск в ЧССР – слёзы и сквозь слёзы нечто вроде «Как они могли поступить так со мной, ведь я всё делал для сотрудничества с ними». А вот у Брежнева была другая точка зрения: «Мы доверяли ему, а он нас подвёл». Правы были оба – рано или поздно несамостоятельный политик («центрист») Дубчек должен был ошибиться в ту или иную сторону, в зависимости от того, кто сильнее давил. К концу марта 1968 г. давление «прогрессистов» – О. Шика, Ф. Кригеля, Й. Смрковского, Э. Гольдштюккера и других стало весьма сильным, что и нашло отражение в публикации 5 апреля «Программы действий КПЧ».

В «Программе…» говорилось о том, что у ЧССР – свой путь к социализму, что его строительство невозможно без открытого обмена мнениями и демократизации всей общественно-политической системы; в таких условиях партия не может навязывать свою власть, выступает не как руководящая сила, а просто служит делу свободного, прогрессивного социалистического развития.

Программа высказалась в поддержку деятельности различных общественно-политических клубов, возникших в Чехословакии – «Клуба 231» (среди 40 тыс. его членов было много не просто некоммунистов, но антикоммунистов, по мнению которых «хороший коммунист – мёртвый коммунист»), «Клуб задействованных не-членов партии» (Klub Angazovanych Nestraniku); началась реорганизация социал-демократической партии, т. е. на повестку дня был поставлен вопрос о реальной многопартийности. Всё активнее раздавались голоса об усилении контактов с Западом, о выходе из зоны советского влияния; многое, связанное с СССР (а также с коммунистическим строем и русскими), стало подвергаться дискредитации, шельмоваться: на тех, кто готов был к реформам только в рамках социализма и не мыслил ЧССР вне ОВД, навешивали ярлыки «консерваторов», «реакционеров» и даже «сталинистов»; центристское руководство это не пресекало, а «прогрессисты», напротив, поддерживали.

Уже в мае многие на Западе начали проводить параллели между «Пражской весной» и венгерскими событиями. Однако на самом деле между ними – существенное различие. Как заметил Р. Винен, автор солидной работы по истории Европы в ХХ в., если венгерское восстание увенчало пятнадцатилетний период фашизма, а затем сталинизма в истории страны, то «Пражская весна» была логическим результатом шести лет постепенных изменений в стране с традиционно негативным отношением к насилию. И действительно, как заметил тогдашний генсек НАТО Йозеф Лунс, «Czech people is a good people but it is not a fighting people» («Чехи – хороший народ, но не боевой»). «Пражская весна» опиралась не на религию и национализм, а на демократические традиции. Наконец, в отличие от венгерских лидеров, выпустивших события из-под контроля сразу и в самом начале, чехословацкое руководство утрачивало контроль постепенно и к тому же не делало резких движений. Впрочем, ситуация развивалась сама по себе.

Чехословацкое лето