Миротворец

– Ко мне в шесть вечера эфиопский посланник заявился. И сказал, между прочим, что его страна не будет возражать, если мы ей предложим купить некоторое количество самолетов, боевых кораблей и подводных лодок. С беспроцентной рассрочкой платежа на десять лет и с экипажами вдобавок.

– Слушай, а можно я его арестую?

– Нельзя, – покачал головой император, – потому что этого эфиопа уже арестовал я. Кстати, его скоро сюда должны привезти, в Зимнем он мне не нужен. То есть, судя по всему, разногласий у нас тут нет – никаких нападений на транспорты под чьим угодно флагом устраивать не надо.

– Не знаю насчет чьих угодно, но под эфиопским точно нельзя. Мало того что эти дети природы хотят на халяву разжиться флотом и авиацией, так ведь еще и растрезвонят об условиях сделки на следующий же день. Это уж тогда лучше прямо сразу Штатам войну объявлять, и все. Но нельзя – мы же миролюбивые, вот ведь напасть какая. В общем, я еще подумаю, но скорее всего помешать переброске первой партии войск мы не сможем. Только ты не волнуйся, это не так много, у них же армия в мирное время – меньше полумиллиона, да и отправят ее в Европу далеко не всю. Ну а ты лучше побыстрее проведи через Машу покупку японцами эскортного авианосца и легкого крейсера, а то бумаги уже третий день как в ее департаменте увязли. И неважно, что японцам сейчас платить нечем, – перебьемся. Зато, глядишь, и сподобятся утопить кого-нибудь, потому как вряд ли американцы успеют переправить все и всех до начала войны с Японией.

– А когда они ее объявят, не знаешь?

– Покушение на Ито будет послезавтра. Потом пару недель на поднятие волны народного гнева и мобилизацию… В общем, где-то в середине июля. Кстати, пора тебе речь писать, какого искреннего друга потеряла Россия в лице злодейски убитого японского премьера. Прямых наездов на амеров не надо, но вот вопрос: а какие силы вложили в руку убийцы оружие и отправили на черное дело – он точно не помешает.

– Да, если сейчас писать, то это только самому, – вздохнул Гоша. – Жалко, что нельзя поручить это Коковцеву, он только что из Токио вернулся. Весь под впечатлением от встреч с Ито.

– Так пусть и изложит их на бумаге, а траурную речь ты по его тезисам за полчаса сочинишь.

Император помолчал и грустно заметил:

– Как все-таки политика уродует людей. Сидим мы тут с тобой и обсуждаем, чего бы еще извлечь полезного из планирующейся смерти симпатичного нам обоим человека.

– Да не политика, – возразил я, – а власть. Точнее, ответственность… Были бы мы просто частными лицами – так ты бы мог спокойно пойти Маше в жилетку поплакаться, а я – сесть и нажраться до полной анестезии. Потому что отговорить его не получится, сам видел – скала, а не человек.

– Ладно, я понимаю. Интересно, кто вместо него будет?

– Генерал Кацура, так что никакой смены курса вроде произойти не должно. Кроме того, Ито уже успел представить Токигаву императору, на предмет введения его в Тайный Совет, и просил Кацуру не оставлять без поддержки этого молодого, но многообещающего политика. Вот и посмотрим, насколько хорошо новым премьером будут исполняться заветы предшественника.

– Кстати, – усмехнулся император, – мне Коковцев рассказывал, что в японских правительственных кругах стало модно использовать в речи русские непечатные выражения и что привнес это туда именно твой Токигава. Зачем ты, старый грубиян, научил этого искренне восхищающегося тобой неискушенного молодого человека ругаться матом?

– Затем, что иначе потери в грядущих воздушных боях были бы выше. Впрочем, Иочиро сам после первых же полетов на радиофицированном истребителе заметил, что японские слова больно уж длинные, а ведь далеко не всегда можно обойтись одним, иногда приходится говорить и несколько слов подряд. Так пока дойдешь до середины, тебя раза два сбить успеют. А в русском устном слова короткие, и их требуется немного. В общем, мы прикинули, что матерный радиообмен повышает плотность передачи информации. По сравнению с русским литературным в два раза, а с японским и вовсе в четыре с половиной. Так что теперь это официальный язык военно-воздушного радиообмена в России, Черногории и Японии. У немцев, правда, свой сленг – вот тут я не уследил, каюсь, недоработка вышла.

– М-да… Кстати, про немцев. Мне Вилли в последнем телефонном разговоре сказал, что французы стали зажимать уже оплаченные грузы. Ну не крохоборы ли? Там же в основном фураж и немного зерна.