Мириады миров

– Мне кажется, нам не мешало бы завтра же отправиться к этому великому Могаддему. Что вы на это скажете, Когхилль?

– Я скажу, что это путешествие будет истинным наслаждением, если господин Керсэн и мадемуазель Керсэн согласятся отправиться вместе с нами! – ответил баронет, не моргнув.

– Как?! Мадемуазель Керсэн?

– Моя дочь?

– Благодарю! очень благодарю вас, баронет! – воскликнула горячо молодая девушка. – Право, вы не могли бы предложить мне ничего более приятного для меня. Если только отец мой будет столь добр позволить мне осуществить мое желание, я берусь доказать вам, господа, что и женщина может путешествовать по пустыне, не будучи никому в тягость. О, папа, согласитесь, прошу вас. Вы знаете, что я давным-давно мечтала видеть этого знаменитого Могаддема!.. Обещаю вам, что буду совершенно здорова, что не буду нисколько утомляться; поверьте, это будет таким громадным удовольствием для меня!

– Слышу, слышу! – сказал господин Керсэн, вовсе не желавший отказывать дочери в этом удовольствии, но опасавшийся быть чересчур навязчивым. – Уверены ли вы, господа, что мы не будем лишними? – обратился он главным образом к Норберу Моони.

– Ах, что вы говорите, господин консул! – воскликнул Моони, – вы слышали, что баронет рисует это путешествие как истинное удовольствие для всех нас, если вы и дочь ваша согласитесь почтить нас своим присутствием.

– Трудно быть более милым и любезным, – сказал консул, – следовательно, это дело решенное. Мой шурин, доктор Бриэ, давным-давно предлагает нам с дочерью совершить эту интересную поездку, и если вы ничего не имеете против, то и он присоединится к нам, и я уверен, что доктор будет готов отправиться с нами в любое время, когда вам это будет угодно!

И баронет, и Норбер почтительно склонили головы в знак согласия; что же касается трех комиссаров, то, казалось, никто не принимал их всерьез, как будто они вовсе не должны были участвовать в этой поездке. Однако один из них, принадлежавший, судя по его длинным волосам и широкополой шляпе, к типу неудачников-ученых, сказал: – А находите ли вы необходимым, чтобы я и Фогель приняли участие в этой экспедиции?

– Нисколько! – поспешно ответил Норбер. – Если вы полагаете, что вам необходимо будет остаться для наблюдения за выгрузкой материалов, то…

– Выгрузка – дело капитана! – довольно сердитым тоном заметил Питер Грифинс. – А в инструкциях сказано, что мы обязаны не расставаться с вами ни на час…

– Так как за эти инструкции, или постановления, было проголосовано по моему предложению, то не мне, конечно, противоречить им! – сказал Норбер с тонкой иронией, которая не укрылась ни от консула, ни от комиссаров, которые на это только поморщились.

– Я полагаю, что лучше всего поручить заботу обо всех необходимых приготовлениях Мабруки-Спику? – продолжал Норбер, обращаясь к консулу, – и если это для вас удобно, то назначим отъезд наш на завтра!

– На завтрашний вечер, понятно; так как вам, вероятно, известно, что в этих странах путешествуют только вечером и ранним утром… Если хотите, мы назначим сборным пунктом посольский дом, а время – шесть часов вечера?

– Шесть часов? Прекрасно!

– Ах, как я рада! Как я довольна! – весело воскликнула Гертруда. – Благодарю, папа! Благодарю вас, господа! Сэр Буцефал, вы предложили мне участвовать в этой поездке, а потому я вам особенно благодарна за то удовольствие, какого я ожидаю от нее!

Как ни естественно было это выражение благодарности, обращенное к баронету, оно невольно вызвало в душе Норбера чувство досады, которое он с трудом мог подавить в себе.

«Черт побери этого Когхилля! – подумал он, – вот они уже близкие друзья с мадемуазель Керсэн!.. Я никогда, кажется, не сумею расположить ее к себе. Это такого рода дар или талант, в котором мне совершенно отказано судьбой… Я, очевидно, так много беседовал с телескопами, что совершенно разучился беседовать с дамами!..»

Господин Керсэн, видя его немного опечаленным и чем-то озабоченным, встал и начал прощаться. Молодые люди настояли на том, что проводят гостей до самого подъезда посольского дома.

Возвращаясь на «Dover-Castle», они застали на набережной Мабруки-Спика. Воспользовавшись этим обстоятельством, они сообщили о своем намерении и приказали позаботиться о необходимых приготовлениях. Старый проводник хорошо знал свое дело: внимательно выслушав Норбера Моони, он сказал, что завтра к назначенному времени все будет готово.

ГЛАВА III. В Нубийской пустыне