Мириада

— Это была самая первая ее жизнь, и по правилам того времени я, как ее гид, должен был сопровождать Мириаду в ее первом земном опыте. Мы жили в Сирийской деревне, она была такой лихой девчонкой! Кто бы подумал тогда, что со временем у нее будут проблемы по части принятия решений, — погрузился в воспоминания Корсар.

Наступило восемь утра. До девушек донеслось, как наверху хлопают двери — со скотного двора в сени и из сеней в жилую часть дома. Это Егор пришел их проверять после ночного сна. Девчонки замерли и прислушались. Но, кроме звуков ближайших дверей, шумов не было. А если бы не щель в дверце погреба, то, возможно, они и того бы не услышали. Майя на мобильном телефоне засекла, через сколько времени вновь раздастся стук открывающихся дверей. Уже через пару минут входная дверь в жилую часть дома опять хлопнула — Егор обнаружил пропажу. Снова хлопок двери. Пятиминутная тишина и очередная открытая дверь, на этот раз охранник зашел в чулан. Девушки почувствовали, что по полу над ними ходят. Они оцепенели от страха быть обнаруженными. Майе казалось, что удары ее сердца разносятся повсюду. Но Егор ушел.

Вскоре девушки услышали передвижение за кирпичной стенкой, располагавшейся в метре от них. Видимо, охранник спустился в погреб в кухне и осматривал его. Затем раздался его протяжный крик, а следом шум падающих ящиков и железных ведер. И через какое-то время вновь череда открывающихся дверей в доме. Майя решила засечь последнее перемещение Егора и через пятнадцать минут после этого вылезти из погреба. Охранник метался по дому минут двадцать. Девушкам же внизу катастрофически не хватало воздуха. Наконец, всё стихло и прошли долгожданные пятнадцать минут. Было ужасно страшно вылезать наверх, но ждать больше было опасно, Егор мог вернуться. Майя приподняла крышку подпола и увидела распахнутую дверь в чулан, по полу дул сильный сквозняк. Пару минут она прислушивалась к звукам, но в доме похоже никого не было. Тогда девчонки друг за другом выбрались наверх и через сени вышли во двор.

Егор покинул дом даже не заперев дверь, хотя Майя уже приготовилась открывать ее подручными средствами. Девушки выбежали из дома: как и ожидалось, охранник уехал на машине искать их. Все радовались свежему воздуху и обретенной свободе. На лицах Влады и Жени появилась озорная улыбка. Майя сказала, что надо идти в сторону леса, по деревне нельзя. Девчонки вышли из калитки, перешли через дорогу на другую сторону деревенской улицы и рванули вдоль одного из домов, за которым почти до самого леса тянулся забор. Дойдя до конца участка, они прошли еще метров семь и уперлись в крутой обрыв, густо заросший кустарником. Внизу тек полноводный ручей. Так просто пересечь его было нельзя. Девушки двинулись по краю обрыва, пытаясь найти удобное место для перехода, пока не увидели старый настил через него. Майя ступила на полугнилые скользкие бревна и осторожно перебралась на другую сторону. Влада последовала за ней. Женя решила быстро пройти по мостику, но поскользнулась, упала и ударилась подбородком об бревна. Из рассеченной кожи пошла кровь.

— Ну всё!!! Я не пойду по лесу. Вы с ума сошли, там сейчас мокро и грязно! Как вы себе это представляете? Надо выйти задами по деревне и идти на шоссе, — с упреком говорила Женя.

— Женя, но именно там нас и ждет Егор! Как ты этого не понимаешь? — пыталась убедить ее Майя. — На дороге нас легко заметить, здесь не так часто ездят водители.

— Да ты вообще задолбала воспитывать меня! Считаешь себя самой умной! — Тут она обратилась к Владе: — Она такая зануда, просто сил нет. Почему мы должны все время слушаться ее? Все-то она знает. Ей столько же лет, как и нам! Нифига она не знает, просто выпендривается.

Майя открыла рот от изумления, Женю понесло:

— Вы как хотите, а я не пойду! — продолжала она.

Влада вопросительно посмотрела на Майю.

— Девочки, решайте сами, но я иду по лесу, — спокойно сказала Майя. Она пошла вперед, не оглядываясь и думая: «Больно надо еще о вас заботиться! Вы не мои дети, чтобы я переживала. Я предлагаю разумные вещи, неужели Женя не может почувствовать это интуитивно? Или у нее слишком раздутое самомнение и пустая голова, в которой вообще редко появляются какие-либо мысли?».