Мираж золотых рудников

– Не в деньгах дело! – горячо проговорил Красноперов. – Дело в здравом смысле, которого в нашей жизни нет и не будет. Живем, как на скотном дворе. За день наломаешься, как лошадь, получил свое сено и забылся до утра. А утром снова на работу. И так – всю жизнь. Вся наша жизнь проходит в ожидании счастья. А его не было, нет и не будет. Вот и живем от пятого до двадцатого. Живем, хлеб жуем. – Красноперов махнул рукой. – Не знаю, зачем я это тебе говорю. Может, потому, что другого такого случая больше не представится. Жизнь прошла, и каков итог?

– Ты, Игорь Иваныч, полчаса назад в человека стрелял.

– За это – отвечу.

– Кто тебе приказал организовать убийство Зварыкина?

Глядя в темное окно, Красноперов молчал. Немного подождав, Сергей Дуло сказал:

– Я знаю кто.

Игорь Иванович перевел на него взгляд.

– Ну?

– Шутяк. Он познакомил тебя с Сарапуловым. А тот – с Черемизиным. Но третий откуда взялся?

– Кого ты имеешь в виду? – незаметно для себя Игорь Иванович втягивался в разговор.

Страшась упустить свой шанс, Сергей Дуло сказал:

– Парень, который убил Свинцова и которого застрелили в лесу возле аэропорта.

– Это – Сарапуловский круг. У них там свои разборки. К убийству Свинцова и покушению на Зварыкина отношения не имею. Другое дело – знал и не донес.

– Теперь про Филиппова…

Красноперов занервничал:

– Желаешь знать, кто организовал нападение? Я или нет? Какая разница? Шутяк все равно бы его убил.

– Чего он боялся? Зачем приказал устранить Филиппова?

– Филиппов узнал о планах Шутяка по убийству Зварыкина. Также ему стало известно о доле Шутяка в золотодобывающем бизнесе.

– Откуда он об этом узнал?

– А шут его знает!

– Шут знает… – усмехнулся Сергей. – Точнее, Шутяк. Дашь на него показания?

Красноперов молча отвернулся, потом заметил:

– Я не сумасшедший. Сегодня дам показания, а завтра меня найдут в камере повешенным на кальсонах.

– Сейчас лето.

– Ну и что?

– Летом кальсоны не носят.

– Они найдут, на чем повесить.

– Значит, боишься? – Сергей обескураженно покачал головой: – Не представляю…

– Что? – спросил Игорь Иванович.

– Что скажешь сыну, когда он придет к тебе на свидание? Дачку хотел купить? И за это своего сослуживца, такого же мента, как ты, хотел пристрелить?

– Сына не трогай!

Сергей подобрался к самому краю, но решил немного разрядить обстановку:

– Где он учится?

– В Москве.

– Название вуза?

– Московский университет МВД.

– Вот оно как! О дачке подумал, а про сына забыл.

– К чему ты клонишь?

– Станешь черным пятном в служебной анкете сына. Вряд ли у него получится доучиться.

– О чем ты говоришь? – испуганно спросил Красноперов.

– О чистоте рядов что-нибудь слышал?

– Боже мой! – Красноперов схватился за голову, потом с отчаянием и надеждой посмотрел на Сергея. – Ты мне поможешь!

– Чем?

– Ты живешь в Москве, у тебя наверняка есть нужные связи. – Игорь Иванович схватил его за руку: – Послушай, Сергей! Ты же хотел договориться?

– Хотел.

– Пообещай, что сын закончит университет, и я сделаю все, что хочешь.

– Мне нужно подумать. – Сергей опустил глаза. – А если я скажу, что сделаю все, что смогу, а там будет как будет?

– Нет…

– Пойми, Игорь Иванович, не могу я тебе сейчас врать. Не тот случай.

– Ну хорошо, – Красноперов взглянул Сергею в глаза. – Верю тебе. Ты честный человек. Сделай все, чтобы мой Валерка не пропал в этой жизни. Обещаешь?

– Обещаю. – Сергей тряхнул головой.

– Что мне нужно делать?

Сергей Дуло нашел на столе чистый бумажный лист и протянул Игорю Ивановичу:

– Пиши.

– Что писать?

– Все как есть. Сам знаешь, как оформляется явка с повинной.

– Про мэра нашего, Шутяка, тоже писать?

– Главным образом про него.

Игорь Иванович ненадолго задумался, взял ручку и начал писать. Сергей отошел к окну, открыл створку и закурил, стараясь не глядеть на Красноперова. Внутри его боролись два противоположных чувства: презрение и жалость. А еще было сочувствие. Умом Сергей понимал, что час назад этот человек стрелял в его друга. Но было в Красноперове что-то, что вызывало сочувствие и понимание. Старый человек, службист, в конце концов, ломовая лошадь, на котором пашет всякий, кому не лень.

– Можно еще бумаги? – спросил Красноперов, исписав первый лист убористым ровным почерком.

Сергей подошел к столу и дал ему еще один лист. Сам вернулся к окну и оттуда с тяжелым сердцем наблюдал за Красноперовым. Когда тот закончил писать, сказал:

– Подпись! – Сам вытащил телефон и сфотографировал его издали, потом – ближе, когда Красноперов подписывал заявление.

Прочитав написанное, Сергей констатировал:

– Для Шутяка это смертный приговор.

– Пусть сдохнет, тварь! – со слезой в голосе сказал Красноперов.

– И все же, Игорь Иванович, неужели из-за денег продал душу этому черту?

– Какое там! – Красноперов безнадежно махнул рукой. – Рассказывать – только расстраиваться.

– Все равно расскажи.